— Вопрос денег не должен играть никакой роли. Если это необходимо, мой муж будет пользоваться услугами самых блестящих адвокатов.
Мэтр Фалло бросил на Анжелику высокомерный и насмешливый взгляд.
— Разве в вашем распоряжении неисчерпаемые богатства?
— При себе у меня нет большой суммы, но я пошлю Маркиза д'Андижоса в Тулузу. Он встретится с нашим банкиром и, если спешно понадобятся деньги, поручит ему продать несколько наших угодий.
— А вы не боитесь, что на ваше тулузское имущество наложен арест, как и на парижский отель?
Ошеломленная Анжелика в ужасе взглянула на Фалло.
— Этого не может быть! — пробормотала она. — На каком основании? За что нас так преследовать? Мы никому не причиняли зла.
Прокурор с елейной улыбкой развел руками.
— Увы, сударыня! Столько людей, которые приходят в эту контору, говорят то же самое. Послушать их, так можно подумать, что никто никогда никому не причиняет зла. И тем не менее без конца возникают судебные процессы…
«И прокуроры не сидят без дела», — подумала Анжелика.
Обеспокоенная словами прокурора, Анжелика рассеянно брела по улицам Парижа. Они прошли улицу Коломб, затем Мармузе, Лантерн, миновали Дворец правосудия. Набережная Орлож привела их к Новому мосту, который находился в самом конце острова. Слуги пришли в восторг от царившего на мосту оживления. Множество фургонов-лавчонок со всех сторон облепили бронзовую статую славного короля Генриха IV, и оттуда доносился разноголосый хор торговцев, на все лады расхваливающих свои товары. Один кричал о чудотворном пластыре, другой уверял, что рвет без боли зубы, третий предлагал пузырьки с загадочной жидкостью, которая удаляет пятна с одежды; продавали здесь и книги, и игрушки, и черепаховые ожерелья против боли в животе. Хрипели трубы, надрывались шарманки. На помосте под барабанный бой акробаты жонглировали стаканчиками. Человек с изможденным лицом, в потрепанной одежде сунул Анжелике какую-то бумажку и попросил десять су. Она машинально дала ему деньги и, положив листок в карман, приказала слугам, которые удивленно глазели по сторонам, поторопиться.
Ей было не до развлечений. К тому же на каждом шагу ее останавливали нищие. Они вырастали перед ней словно из-под земли, показывая то гнойную рану, то культю, обернутую окровавленной тряпкой, а одетые в лохмотья женщины совали ей прямо в лицо грудных младенцев, покрытых струпьями, над которыми роились мухи. Эти люди появлялись из-под темных сводов ворот, из-за угла какой-нибудь лавчонки, поднимались с берега реки, вначале они жалобно стонали, но очень скоро начинали изрыгать брань.
В конце концов Анжелика уже не могла без содрогания видеть их, да и мелких денег у нее совсем не осталось, и она приказала Куасси-Ба отгонять нищих. В это время наперерез им заковылял калека на костылях, но когда мавр, оскалив свои крупные зубы, вытянул вперед руки, нищий с поразительным проворством улепетнул.
— Вот что значит идти пешком, как чернь, — все больше и больше возмущаясь, ворчала Марго.
Анжелика с облегчением вздохнула, когда, наконец, увидела перед собой заросшие плющом развалины Лесной башни — остатки древней парижской стены. Вскоре показался Луврский дворец, та часть его, которая называлась Павильоном Флоры, от него тянулась дворцовая галерея, соединяющая под прямым углом Лувр с дворцом Тюильри.
В воздухе посвежело. Подувший с Сены ветерок развеивал зловоние города.
Вот наконец и Тюильри, украшенный замысловатыми гербами дворец с невысоким куполом и небольшими фонарями, летняя резиденция королевской семьи, легкая, изящная, так как строили ее для женщины — Екатерины Медичи, итальянки, любившей роскошь.
В Тюильри Анжелику попросили подождать. Герцогиня де Монпансье уехала в Люксембургский дворец, куда она собирается перебраться, так как брат короля решил отнять у нее Тюильри, хотя она и прожила здесь долгие годы. Он уже обосновался со своей свитой в одном крыле дворца. Герцогиня назвала его интриганом, разразился ужасный скандал. Но в конце концов она все же уступила, как уступала всегда. У нее и правда было слишком доброе сердце.
***
Оставшись одна, Анжелика села у окна и залюбовалась чудесным парком. За мозаикой клумб белела миндальная роща вся в цвету, за ней простирался зеленый массив Ла Гаренны.
На берегу Сены находился соколиный питомник Людовика XIII, где и по сей день держали соколов для охоты.
Справа от дворца тянулись знаменитые королевские конюшни и манеж, оттуда доносился конский топот, крики пажей и жокеев.
Анжелика всей грудью вдыхала свежий воздух полей и смотрела, как на холмах Шайо, Пасси и Руль крутятся крылья ветряных мельниц, которые издали казались совсем маленькими.
Наконец около полудня во дворце поднялась суматоха, и в комнату, обмахиваясь веером, вошла изнемогающая от жары герцогиня де Монпансье.
— Дружочек, вы всегда появляетесь как нельзя более кстати, — сказала она Анжелике. — Всюду, куда ни кинешь взгляд, глупые физиономии, которые так и просят пощечины, а ваше очаровательное личико, ваши умные и чистые глаза оказывают на меня такое… освежающее действие. Да-да, именно освежающее. О боже, принесут нам когда-нибудь лимонаду и мороженого?
Она упала в кресло и, отдышавшись, продолжала:
— Что я вам расскажу! Сегодня утром я чуть не задушила брата короля и, знаете, сделала бы это с превеликим удовольствием. Он выгоняет меня из этого дворца, где я живу с детства. Больше того, я царствовала в этом дворце. Впрочем, судите сами… Отсюда по моему приказу мои люди под музыку отправлялись вон к тем воротам — вон они, видите — сражаться против солдат кардинала Мазарини. Кардинал пытался бежать от народного гнева, но не смог выбраться из Парижа. Еще немного, и его бы убили, а труп бросили бы в Сену…
Анжелика не знала, как ей прервать эту болтовню и перевести разговор на тему, волновавшую ее. Она вспомнила, как скептически отозвался молодой адвокат о доброте великих мира сего, но все же собралась с духом и сказала:
— Пусть извинит меня ваше высочество, но я знаю, что вы в курсе всего, что происходит при дворе. Вам, наверно, известно, что мой муж находится в Бастилии?
Герцогиня, казалось, была искренне поражена и взволнована.
— В Бастилии? Но какое же преступление он совершил?
— Вот этого-то я и не знаю и очень надеюсь, что ваше высочество поможет мне пролить свет на эту загадочную историю.
И Анжелика рассказала герцогине о том, что произошло в Сен-Жан-де-Люзе, о таинственном исчезновении графа де Пейрака. Отель графа в квартале Сен-Поль опечатан, а это означает, что его исчезновение благословлено законом, но все держится в полной тайне.
— Давайте вместе поразмыслим… — проговорила герцогиня де Монпансье. — У вашего мужа, как и у всех нас, были враги. Кто, по-вашему, желал ему зла?
— Мой муж жил не очень согласно с архиепископом Тулузским, но не думаю, чтобы архиепископ мог выдвинуть против него обвинения, которые потребовали бы вмешательства короля.