— Так или иначе, для нас это значения не имеет, — сказала Мириам.
— Может быть, — пожал плечами Бад. — Но мне не очень приятно думать о том, что мы тут вкалываем, чтобы спасти и их тощие неблагодарные задницы. Прошу прощения за грубость.
— Вы не должны так думать. Просто не забывайте о том, что основная масса населения Китая либо совсем не знает, либо знает очень мало о том, что на уме у их руководителей, и уж тем более никто не может указывать лидерам, что делать, а что нет. Так что трудитесь вы ради них, а не для горстки геронтократов из Пекина.
Бад усмехнулся.
— Пожалуй, вы правы. И знаете, поэтому я за вас проголосую.
— Конечно, я должна… Бад ее уже не слушал.
— Если вы посмотрите вверх, сразу поймете, что к чему.
Мириам пришлось присесть и выгнуть шею.
Вверху была Земля. Голубой шар, похожий на плафон ночника, висел в небе прямо напротив Солнца. Мириам находилась в полутора миллионах километров от дома, и отсюда родная планета выглядела примерно так, как выглядит с Земли Луна. И конечно, она была полной — ведь Мириам смотрела на Землю из точки L1, находящейся на линии Земля — Солнце.
Земля словно бы нависала над щитом, и ее бледно-голубой свет блестел на стеклянной поверхности, простиравшейся до далекого горизонта. Выраставший на глазах щит еще предстояло установить так, чтобы его плоскость была правильно повернута к Солнцу. Это должны были сделать в самые последние дни перед солнечной бурей.
Удивительное, потрясающее по красоте зрелище. С трудом верилось, что этот объект в далеком космосе — деяние человеческих рук.
Мириам импульсивно обернулась и посмотрела на своего пресс-секретаря.
— Николаус, забудьте вы о своей треклятой видеокамере. Вы должны это увидеть…
Николаус примостился к окну у дальней стенки отсека. Его взгляд был злобным. Такого она прежде за ним никогда не замечала. Но он быстро взял себя в руки. А ей еще предстояло вспомнить об этом выражении лица Николауса. Это случилось через три дня, когда «Боудикка» возвращалась на Землю.
По пути с обсервационной палубы Мириам заметила плакетку, второпях высеченную из лунного стекла:
АРМАГЕДДОН ОТКЛАДЫВАЕТСЯ
С ЛЮБЕЗНОГО РАЗРЕШЕНИЯ
ИНЖЕНЕРНО-КОСМИЧЕСКИХ ВОЙСК США
На обратном пути к Земле, перед входом в атмосферу планеты, Николаус предпочел в салоне космоплана сесть рядом с Мириам. Он держался напряженно и почти все время молчал с самого начала полета. Да и всю неделю, которую они провели на месте строительства, он большой разговорчивостью не блистал.
А у Мириам, хотя она и ужасно устала, настроение было превосходное. Она сладко потянулась. Большие софт-скрины, окружавшие ее, показывали огромный серо-голубой диск Земли, лежавшей внизу. По мере того как увеличивалась плотность воздуха, вокруг крыльев «Боудикки» начало образовываться розовое свечение. Но ощущения замедления скорости не возникало, чувствовалась только самая легкая вибрация и чуть-чуть покалывало в груди. Так красиво — и так комфортно.
— После семи дней в космосе я чувствую себя просто чудесно, — призналась Мириам. — Я могла бы к этому привыкнуть. Как жаль, что все закончилось.
— Все должно кончаться.
Эти слова Николаус произнес каким-то странным тоном. Мириам взглянула на него. Он сидел неподвижно, скованно, его взгляд был равнодушным. В сознании у Мириам словно бы сработала сигнализация.
Она наклонилась и посмотрела вперед, где в начале узкого прохода между креслами сидел капитан Перселл, уже некоторое время молчавший. Голова Перселла моталась из стороны в сторону, как у куклы.
Мириам мгновенно все поняла.
— О Николаус. Что ты наделал!
* * *
Шиобэн приехала к Бисезе в Челси в сопровождении Тоби Питта.
«Самое обычное место, — подумала Шиобэн, — и самый обычный мартовский день».
А вот в женщине, открывшей им дверь, не было ничего обычного.
— Спасибо, что пришли, — сказала Бисеза. Она выглядела усталой.
«Хотя кто сейчас, за два года до солнечной бури, — рассудила Шиобэн, — не выглядит усталым?»
Короткий коридор вел в гостиную. Обстановка в комнате оказалась примерно такой, какую и ожидала увидеть Шиобэн: мягкий диван, на котором хватало места троим, стол и несколько столиков, заваленных газетами и свернутыми в рулоны софт-скринами. Предметом, потребовавшим самых крупных денежных вложений, был большой экран на стене — софт-уолл, ориентированный прежде всего на ребенка. Шиобэн знала о том, что Бисеза — мать-одиночка и что ее одиннадцатилетняя дочь Майра сейчас в школе. Кроме них в этой квартире жила двоюродная сестра Бисезы, студентка, изучавшая биоэтику. В данное время она работала в рамках программы сохранения видов перед солнечной бурей. Программу организовала ассоциация британских зоопарков.
В костюме с галстуком, выдернутый из своей естественной среды, оказавшись в этой домашней обстановке, Тоби Питт явно чувствовал себя не в своей тарелке.
— Неплохой софт-уолл, — похвалил он.
Бисеза пожала плечами.
— Теперь он уже немного устарел. Он помогал Майре не чувствовать себя одиноко, когда ее мамочки-бродяги не было дома. Теперь у Майры другие интересы, — сказала она с любовным материнским отчаянием. — И мы не так часто включаем софт-уолл. Слишком много дурных новостей.
Шиобэн знала, что теперь такое настроение почти у всех. Но как бы то ни было, сегодня софт-уолл был настроен на правительственный новостной канал. Мелькали лица Михаила, Юджина и других экспертов. Их изображения попадали в гостиную квартирки в Челси с Луны и околоземной орбиты.
Бисеза поспешила в кухню, чтобы приготовить кофе.
Тоби наклонился к Шиобэн и негромко проговорил:
— Я до сих пор считаю, что это ошибка. Выстраивать гипотезу о том, что за солнечной бурей стоят инопланетяне… Люди и так уже достаточно напуганы.
Шиобэн понимала, что он говорит не просто так.
То, что должна была грянуть солнечная буря, само по себе было очень плохо для настроения масс. Теперь на жизни людей начали значительно сказываться меры по подготовке к катастрофе. Грандиозные строительные проекты типа купола создавали большие проблемы с уличным движением. Повседневная работа в городе либо шла лихорадочно, либо ею пренебрегали, и это начинало ощущаться: только из-за того, что фасады главных лондонских зданий не были свежевыкрашены в срок, центр выглядел неряшливо. Помимо того, что на возведение купола шли огромные деньги, создавалось такое впечатление, что все занялись созданием стратегических запасов. То и дело в магазинах не хватало каких-то товаров. В последнее время начали происходить вспышки терроризма во всем мире, а за ними следовали волны всеобщей паранойи и помешательства на секретности.