— А ты бы не хотел сейчас оказаться в другом месте, Тоби? С кем-то рядом…
Он пожал плечами.
— Мой партнер — в Бирмингеме, со своей семьей. Он в такой же безопасности, как я здесь. Или в такой же небезопасности.
Шиобэн хорошенько обдумала услышанное.
«Он»?
Кое-что еще, чего она не знала о Тоби.
— А у тебя нет родных?
— Сестра в Австралии. Она с детьми в Перте, Перт под куполом. Я не смог бы сделать ничего, чтобы им стало безопаснее. Больше никого нет. Считайте, что мы с ней сироты. На самом деле, может быть, вам будет интересна работа моей сестры. Она — инженер-космотехник. Разрабатывала конструкцию космического лифта. Ну, знаете, это такой подъемник, чтобы добраться на геосинхронную орбиту. Такой вот способ путешествовать в космос. Пока все это, конечно, на бумаге. Но она меня уверяет в том, что с технической точки зрения это вполне возможно. — Он скорчил гримасу. — Жалко, что сейчас у нас такой штуки нет — можно было сэкономить уйму ракет-носителей. А как ваши родные? Ваша мама, дочка — они в Лондоне?
Шиобэн растерялась. Покачала головой.
— Я пристроила их в нейтринной обсерватории.
— Где-где? А-а-а…
На самом деле речь шла о заброшенных соляных копях в Чешире. Все обсерватории, предназначенные для изучения нейтрино, располагались глубоко под землей.
— Это мне Михаил Мартынов посоветовал и помог. Но конечно, не у меня одной родилась такая мысль. Мне пришлось потянуть за несколько ниточек, чтобы мама и Пердита оказались там.
Что в корне противоречило правилам еврократии.
Премьер-министр Евразии позволил своему заместителю подвергнуться криогенной обработке в ливерпульском «бункере», так что теперь существовало, по меньшей мере, два независимых командных пункта. Но премьер настаивал на том, чтобы вся его администрация, включая и таких полувнештатных сотрудников, как Шиобэн, находилась здесь, в здании «евроиглы», в Лондоне, над землей. Премьер настоятельно твердил, что это — вопрос нравственный; в этот судьбоносный день членов правительства не должны видеть за тем, как они, пользуясь своим положением, ищут для себя убежища.
На взгляд Шиобэн, премьер-министр, возможно, совершенно не ошибался насчет нравственности; она политиком не была. Но, изрядно посражавшись со своей совестью, она обнаружила, что не в состоянии соблюсти ограничения относительно оказания помощи членам своей семьи. Еще хуже она чувствовала себя из-за того, что ей пришлось укорять Бада и его товарищей на щите за практически такой же проступок.
Но Тоби ее осуждать не собирался.
— Пожалуйста, не подумайте, что вы одна такая. Жаль только, что вы не можете присоединиться к своим родным.
Он откинулся на спинку стула и закурил сигарету. «Сегодня день, когда нарушаются правила», — подумала Шиобэн.
В последние несколько месяцев и недель все заторопились — и на Земле, и в космосе.
Большинство крупных городов уже были покрыты куполами, как Лондон, или над ними были возведены более примитивные укрытия из воздушных шаров и дирижаблей. Все жизненно важные системы дублировали, глубоко под землей прокладывали волоконно-оптические кабели для обеспечения связи, делали запасы продуктов и воды. Шиобэн была уверена в том, что если щит не сработает, от всех этих стараний останется пшик, но если, как выразилась в свое время президент Альварес, щит сумеет превратить ситуацию из безнадежной, смертельно опасной в такую, при которой для кого-то останется возможность уцелеть, тогда каждая спасенная жизнь будет на вес золота.
Так или иначе, власти вынуждены были показывать народу свои попытки что-то делать — все, что только было в их силах. Пожалуй, по меньшей мере психологически, толк от этого был. Почти до самого конца человеческое общество функционировало упорядоченно и тем самым отвергало предсказания ряда комментаторов-пессимистов, обещавших в последние дни повсеместную анархию.
Но все равно напряженность назревала. Одно дело — послушно следовать призывам продолжать работать как ни в чем не бывало, когда впереди еще несколько лет. А когда до катастрофы остались считанные недели, растущее беспокойство охватило почти всех. Все чаще люди прогуливали работу, по мелочам нарушали закон, к городам стягивались толпы беженцев из незащищенных районов. Все это в конце концов вынудило власти большинства стран ввести чрезвычайное положение. Полиция, пожарные, вооруженные силы и медицинские службы работали на пределе своих возможностей. На самом деле они изрядно выдохлись еще до того, как разразился кризис.
Такое происходило по всему миру — Шиобэн знала об этом из сообщений, поступавших по административным каналам связи, а многое она видела собственными глазами во время служебных поездок. Все святые места оккупировали паломники (многие из них — новообращенные) — от вод Ганга до Иерусалима. Даже воронку, оставшуюся от взрыва в Риме, превратили в храм под открытым небом. Обращались и к другим божествам. В Розуэлле и других местах, традиционно «посещаемых» НЛО, происходили бурные спонтанные празднества. Люди собирались, чтобы умолять своих возлюбленных инопланетян явиться и спасти их от несчастья. Шиобэн гадала, как относится к таким мероприятиям Бисеза; как смешно было возлагать надежды на инопланетян и верить в помощь с их стороны, если Бисеза была права насчет роли Первенцев в грядущей катастрофе!
Очень удивило Шиобэн настроение, царившее в Америке. Она всего пару дней назад вернулась из поездки по Штатам — туда ее посылали собрать информацию для администрации премьер-министра. Люди завершили все чрезвычайные приготовления, какие только могли: купола над крупными городами возведены и «запечатаны», вырыты глубокие убежища на задних дворах, откупорены и превращены в склады и укрытия бункеры времен холодной войны. А теперь люди, похоже, обратились к тому, что было для них драгоценно. По всей стране шла поспешная работа по сохранению национальных ценностей — от американских орлов и семян секвойи до кораблей-«лунников» семидесятилетней давности из ракетных ангаров НАСА. Люди съезжались в национальные парки и другие дорогие сердцу места — даже в такие, где никакой защиты от бури предусмотрено не было; они словно хотели в день катастрофы оказаться там, где им когда-то было хорошо.
Но при этом люди вели себя тихо, и Шиобэн подумала, что настроение в Америке печальное. Все-таки страна была еще молодая и, возможно, американцам казалось, что их великое приключение заканчивается слишком быстро.
И вот теперь приближался финал — Шиобэн понимала это, просматривая последние новостные сообщения. За последние несколько часов за пределами лондонского купола было прекращено движение наземного транспорта, все воздушные суда совершили посадку. У всех ворот, ведущих внутрь купола, происходили миниатюрные осады. У ворот всегда происходили какие-то инциденты, но в последние часы всякие волнения и мятежи переросли в маленькую войну.
Что ж, так или иначе, все они пережили последний день, можно сказать, малой кровью. Так или иначе, очень скоро все должно было закончиться.