— Куда ты сейчас пойдешь? — загадочно спросил он.

— Домой, в башню Несль, — просто ответила она.

— Не ходи туда. Лучше зайдем в таверну, что на улице Орфевр, там Каламбреден со своей свитой и ля Поляк. Ты поняла, что должна сделать?

— Нет, — ответила Анжелика, разглядывая комнату.

Пол и стены лачуги были сделаны из соломы. Единственную мебель в комнате представлял сундук, в котором лежала одежда Жанина, с пристрастием следившего за своей персоной. На стене висел ворованный подсвечник.

— Слушай меня внимательно, «маркиза», — проворчал он. — Ты должна войти в таверну, а когда увидишь Каламбредена с ля Поляк, бери все, что попадет под руку, и бей его по голове. Не волнуйся, голова у него крепкая, как дно котелка, поверь мне.

— Но у меня есть нож! — воскликнула Анжелика.

— Оставь его в покое, ты им пока не умеешь пользоваться. У нас такие законы, — продолжал он, закурив, — когда обманывают «маркизу», надо поступать именно так.

— Но мне все равно, что он меня обманывает, — не унималась Анжелика.

Глаза Жанина налились кровью, он быстро заговорил, захлебываясь:

— В этой ситуации ты имеешь все права наказать его за измену. Он тебя заработал, если ты ему изменишь, то умрешь. Ты должна его проучить. Иди и делай, что я тебе приказал. Да, подай мне бутылку, она там, в углу.

Он налил полный стакан вина.

— На, выпей. Оно придаст тебе уверенности в твоих силах.

Анжелика взяла стакан и одним махом выпила. Ей стало очень тепло, попрощавшись, она вышла.

— Смотри, — крикнул Жанин ей вдогонку, — делай так, как я тебе сказал, и тебя будут уважать в нашем мире.

Через некоторое время Анжелика остановилась около таверны. Изнутри доносились голоса и пьяное пение. Она открыла дверь и вошла. Вначале она ничего не увидела — дым от трубок застилал весь зал. Через некоторое время глаза ее привыкли, и она увидела полупьяного Каламбредена, а на коленях у него восседала ля Поляк. Они веселились и ничего не замечали, в рядом, как всегда, сидели телохранители.

Потихоньку Анжелика взяла закопченный горшок с горящими углями, подошла и ударила наугад. Поднялся необычный переполох. Телохранители выхватили ножи и шпаги. Каламбреден вскочил, как ошпаренный, парик его тлел, рыжие волосы ля Поляк горели. Подбежал карлик и, крича: «Маркиза горит!», вылил ей на голову фужер вина. Вдруг кто-то закричал с порога:

— Братцы, спасайтесь! Фараоны!

На пороге появился сержант-эксперт из Шаитля и человек десять солдат.

— Сдавайтесь, — громко закричали они, — вы арестованы именем короля!

— Спасайся, «маркиза ангелов»! — крикнул один из банды.

Анжелика пыталась подбежать к окну, но чьи-то сильные руки схватили ее.

— Сержант, я поймал женщину, — закричал солдат.

Вдруг сквозь дым Анжелика увидела, как ля Поляк подняла нож. «Сейчас она убьет меня», — мелькнула мысль у нее в голове. Но нож вонзился по рукоятку в живот солдата, державшего Анжелику. Ля Поляк перевернула лампу вместе со столом, схватила Анжелику за руку, и они вместе выпрыгнули в окно.

В это время люди Каламбредена ушли, обороняясь шпагами, через кухню таверны. Через несколько минут Анжелика и ля Поляк присоединились к Каламбредену на Новом мосту.

— Да, — сказал Снегирь, задыхаясь, — я думал, что они будут преследовать нас. Но у нашего Каламбредена железная воля, он не растерялся. Они из наших никого не взяли. Ты здесь, Баркароль?

— Да, — ответил карлик из темноты.

— Они хотели схватить «маркизу ангелов», но я всадила нож в живот одному фараону, — и ля Поляк показала свой нож, на котором еще были сгустки крови.

Когда они подошли к башне Несль, там уже знали, что Каламбреден ранен в голову «маркизой ангелов».

Это было сенсацией. Кто-то предложил сходить за Великим Матье. Каламбредена положили на стол, он стонал. Анжелика подошла к нему, сняла с него парик и обследовала рану.

— Поставьте греть воду, — распорядилась она.

Но тут раздались звуки фанфар, и в дверях появился Великий Матье — знаменитый врач Парижа. Даже в этот поздний час он был со своими музыкантами. Великий Матье был весельчак по натуре и имел связи как в воровском мире, так и во дворце. Он лечил и тех и других, не вдаваясь в социальное происхождение людей. Его интересовали только больные. И бедные, и богатые — все были одинаковы перед его инструментами. Это был человек-универсал. Он вырывал зубы и лечил от всех болезней. В молодости Великий Матье побывал во многих странах и остаток своих дней решил провести в Париже. Никто не знал, какой он национальности, но то, что он мог выпить несколько огромных бутылок подряд, знали все: и бедные, и богатые. Это не мешало ему одновременно рвать зубы и рассказывать о своих похождениях перекошенному от боли клиенту.

Улыбаясь, он под звуки фанфар подошел к Каламбредену, лежавшему на столе.

— Это ты его так отходила? — обратился он к Анжелике.

Анжелика не успела и слова сказать, как он взял ее за подбородок и открыл ей рот.

— Какие хорошие зубки, — сказал он с отвращением. — Жаль, что ты не скоро попадешь ко мне, красотка. Посмотрим ниже, — и он потрепал ее по животу. — Ты что, беременная?

— Вы пришли сюда не для этого, — отрезала Анжелика.

Эскулап захохотал так, что посыпались осколки краски со штукатурки. Он был огромного роста и всегда одевался в яркую одежду. Главным предметом его туалета была шляпа со множеством перьев. Сейчас он был как солнце среди серых обитателей башни Несль. Вообще он любил повеселиться, выпить, но дело свое знал.

Каламбреден поднялся и сел на стол. Он боялся поднять глаза на Анжелику.

— Ну что вы заливаетесь, как сумасшедшие, — грозно проворчал он.

— Тут что-то пахнет копченой свининой, — продолжал Великий Матье, показывая пальцем на притихшую ля Поляк, и еще пуще залился смехом.

Анжелика посмотрела на ля Поляк, у которой от огня выгорела нижняя часть волос и она выглядела, как опаленная кошка.

— Вся ее спина наполовину копченая, — хохотал Великий Матье, хлопая себя по ляжкам.

Все начали смеяться.

— Теперь у нее выпадут волосы и она будет лысая, — не унимался дантист.

Когда все успокоились, он оказал помощь Каламбредену и ля Поляк. После этого началась пьянка. Долго веселились в эту ночь отверженные в башне Несль.

Глава 4

— Посмотри туда, — сказал Снегирь Анжелике. — Ты видишь того типа в шляпе с поднятым воротником, который ходит по берегу? Ты его знаешь? Это фараон.

— Фараон?! С чего ты взял? — воскликнула крайне удивленная Анжелика.

Она стояла, облокотившись на перила разрушенной лестницы, находившейся перед башней Несль. Бледные лучи солнца едва пробивались сквозь густой туман, который уже несколько дней окутывал город. Унылый пейзаж раскинулся перед Анжеликой. Другой берег Сены, на котором находился Лувр, был почти не виден. Воздух был тяжелый, влажный. Было не холодно, но сырость пробирала до костей. Невдалеке оборванные подростки ловили рыбу, какой-то лакей на берегу реки поил и мыл лошадей.