Оглянувшись, Анжелика поняла, что они находятся в приемной короля. Два канделябра стояли на мраморном столе, за которым, низко склонившись над бумагами, сидел человек.
Бонтан пошевелил в камине кочергой и подбросил пару поленьев. Сделав это, он тут же растаял в стене, подобно тени. Луи, не выпуская из рук пера, поднял голову. Он улыбался.
— Садитесь, сударыня, прошу вас.
Она примостилась на краешке кресла. В комнате повисло тяжелое молчание.
Наконец король встал, подошел к ней и остановился, скрестив руки на груди.
— Итак, вы даже не подняли шума? Не запротестовали? И это тогда, когда вас вытащили из постели?!
— Сир, я всегда к вашим услугам.
— С чего бы это такая покорность? Где ваши вечно ядовитые ответы? Что это за новый каприз?
— Ваше величество представляет меня в виде фурии и начинает стыдить за это. Так какого же мнения вы обо мне?
Король не дал прямого ответа.
— Преподобный отец Джозеф в течение целого часа расхваливал мне ваши способности. Я знаю его как человека справедливого и довольно умного и часто прислушиваюсь к его советам. С моей стороны было бы неблагоразумно не простить вас именно тогда, когда лучшие умы церкви защищают вас. Ну что же я сказал такого, что вы так саркастически улыбаетесь? — неожиданно спросил он, закончив свою тираду.
— Я не ожидала, что меня поднимут среди ночи для того, чтобы я выслушала комплименты из ваших уст.
— Маленькая колдунья!
— Бей назвал меня «фузул-ханум».
— Что это значит?
— То же самое. И разве это не доказывает, что король Франции и посол Персии могут думать одинаково?
— Мы и обязаны думать одинаково в этом случае.
Он протянул к ней руки ладонями вверх.
— Куколка моя, принесите клятву своему суверену!
Улыбнувшись, Анжелика вложила свои руки в ладони короля.
— Торжественно клянусь выполнять свои обязанности и служить королю Франции, чьим вассалом являюсь!
— Так-то лучше. Теперь подойдите сюда.
Он помог ей подняться и повел к краю стола, где стояло его кресло. На столе была разложена громадная карта почти сплошь голубого цвета, расчерченная линиями долготы и широты. На каждой из четырех сторон были изображены розовощекие ангелочки. По голубому фону бежала золотая вязь: «Маре Нострум — матер Ностра» — имя, данное древними географами Средиземному морю. «Наше море — наша мать».
Король водил пальцем по карте.
— Вот Франция, вот Мальта, а вот Кандия, последний оплот христианства. Здесь у нас вечные столкновения с турками. А вот и Персия…
— Неужели вы, ваше величество, подняли меня в такой поздний час, чтобы поговорить о Персии?
— Вы хотите, чтобы мы поговорили о чем-нибудь ином?
Анжелика, не поднимая глаз от карты, молча покачала головой. Потом сказала:
— Давайте поговорим о Персии. Так какой же интерес для нашей страны в этом государстве?
— Этот интерес неотделим от вашего личного, сударыня. Шелк. Надеюсь, вам известно, что три четверти нашего импорта шелка идет оттуда?
— Этого я не знала. Это много. А зачем Франции столько шелка?
Король разразился хохотом.
— И это спрашиваете вы, женщина! Дорогая моя, подумайте, разве вы можете обойтись без парчи, без атласа, без чулок по двадцать пять ливров за пару?! Да скорее мы сможем обойтись без хлеба! Для нас, французов, главным является не зерно, не пряности или какой-нибудь другой вульгарный товар, а МОДА! Вот почему для нас так важен договор с шахом. Франции нужен шелк, и надо постараться добыть его как можно дешевле.
— А разве месье Кольбер не смог наладить производство шелка во Франции? Он говорил, что собирается разместить фабрики в Лионе.
— На это уйдет много времени. Нам придется еще овладеть многими восточными тонкостями, прежде чем мы научимся изготовлять парчу и атлас. А тутовые деревья, которые я распорядился высадить на юге, начнут плодоносить только через несколько лет. Но и это будут деревья с красными ягодами…
— А деревья, дающие белые ягоды, растут только на высокогорных плато Персии.
— Откуда вам известны такие подробности?
— Мне говорил об этом Бактериари Бей.
— Так вы разговаривали с ним о делах, о шелке? Значит, ему известны наши трудности и то значение, которое мы придаем нынешним переговорам?
— Он показался мне очень образованным человеком. Он — глаза и уши персидского шаха.
Король вздохнул.
— Похоже, что мне придется прислушаться к мнению Кольбера и отца Джозефа. Вы, кажется, действительно, единственный человек, кто может распутать этот клубок из шелка.
Они посмотрели друг на друга и расхохотались, будто два заговорщика, связанные единым делом.
Глаза короля заблестели.
— Анжелика… — произнес он глухим голосом. Но тут же его голос приобрел естественное звучание. — Кого только я не посылал к этому послу-персу, и каждый раз мне потом рассказывали одну чушь. И Терси, и Сент-Амен представили мне его как варвара, не способного ни освоить наши обычаи, ни перенять хорошие манеры. В вашем же изображении он представляется мне хитрым, но умным человеком, жестоким и благородным.
— Уверяю вас, ваше величество, если бы вы встретились с ним сами, вместо того, чтобы посылать кого-то другого, то многие трудности сразу же отпали бы. Вы обладаете талантом распознавать людей с первого взгляда.
— Увы, короли не все могут делать сами, но они должны подбирать себе в помощники подходящих людей. Это первое и самое главное условие, которое делает монарха великим. Я же допустил ошибку, послав некомпетентных людей.
Он нахмурился и махнул рукой. Потом выражение его лица смягчилось.
— Но вы, сударыня, оказались там вовремя и спасли положение.
— Совсем иначе вы говорили об этом сегодня утром.
— Согласен. Было бы непорядочно с моей стороны говорить, что я был совершенно прав. Вы показали самый верный путь к достижению цели, которую я наметил. Если мы не заключим соглашения с послом персидского шаха, то это будет означать, что иезуиты потеряют свои миссии, а мы лишимся шелка. Судьба этих обоих предприятий в ваших руках.
— И что же мне делать? Какая роль отведена мне?
— Выяснить, о чем думает посланник, и дать мне знать, как вести себя, чтобы не наделать грубых промахов. И, по возможности, разгадать ловушки, которые может подстроить нам перс.
— Короче, соблазнить его в отрезать ему волосы, как Далила?
Король улыбнулся.
— Решайте сами, как вам поступить.
Анжелика закусила губу.