Утром в субботу 12 декабря, проведя всю ночь без сна, Чикита поднялась, ощущая, как ее сердце переполняет радость. Она раскрыла шторы: солнце в этот день светило ярче обычного, а цветы были особенно красивы. Она снова зашла в комнату Санти, чтобы поставить на письменный стол сына вазу со свежим букетом. В доме царило оживление. Панчито бегал по всему ранчо в компании кузенов и детей горничных, живших возле поместья. Фернандо с утра умчался, оседлав свою любимую лошадь. Он ждал приезда младшего брата со смешанным чувством. Зависть к всегда успешному Санти проснулась в его душе, как после долгого сна. Мигель уехал в аэропорт на своем джипе, оставив жену мучиться ожиданием. Мария, которая не хотела мешать маме готовиться к торжественному обеду, сразу после завтрака помчалась к Софии.
София сидела на террасе со своей семьей. Они пили чай.
— Привет, Мария! — закричала София, увидев кузину.
— Доброго дня, Пако, Анна. — Мария поцеловала каждого со счастливым выражением лица.
— Твоя мама, наверное, очень взволнованна, — заметила Анна, понимая состояние Чикиты.
Она и сама сгорала бы от нетерпения, будь на месте Санти Рафаэль или Августин.
— Вы не можете себе представить, она не сомкнула глаз. Мне кажется, она сто раз заходила к нему в комнату, чтобы убедиться, что там все в порядке.
— Санти этого даже не заметит, — намазывая маслом хлеб, обронил Августин.
— Конечно, заметит, — с энтузиазмом воскликнула Анна.
Мария подвинула стул, когда Соледад появилась с чашкой и блюдцем.
— Мигель? — спросил Пако, не отрываясь от газеты.
— Он уехал еще утром, чтобы встретить Санти в аэропорту.
— Хорошо, — ответил он, вставая и бормоча что-то о том, что ему надо к Александро и Малене выпить коктейля.
— Не рановато ли, папа?
— В доме Александро и Малены не знают, что такое рановато, если речь идет о коктейлях, София.
Он удалился, и его седые волосы поблескивали на солнце.
— София, готова поспорить: ты ждешь не дождешься, чтобы Санти приехал, — вмешалась Мария, наливая себе чаю. — Интересно, как он сейчас выглядит? Думаешь, он сильно изменился?
— Если он отрастил себе бороду или сделал какую-нибудь глупость с лицом, я его убью, — засмеялась София, и ее глаза светились счастьем.
— Он не узнает Панчито, ведь тот так вырос, что скоро уже будет играть в поло со взрослыми мальчиками.
— И девочками, — добавила София, глядя в сторону матери.
Она знала, как злят Анну подобные разговоры, как ее раздражает то, что дочь появляется на поле с мужчинами, поэтому и не упускала возможности помучить мать. Ну, почему Мария, такая воспитанная, исполненная достоинства, а София оставалась сорвиголовой? Анна не могла понять этого.
— Эй, Рафа, ты знаешь, что первым делом захочет сделать Санти? Конечно, сыграть! Покажем ему класс? — нарочито громко произнесла она.
— София, ты раздражаешь маму, оставь ее в покое, — проговорил Рафаэль рассеянно.
Его гораздо больше волновало чтение субботней газеты, а не эти глупые разговоры девчонок о кузене. Анна вздохнула с видом мученицы, обреченно покачав головой.
— София, Санти не захочется играть, уверяю тебя, ведь он не был дома два года, — жестко ответила Анна.
Однако она вспомнила слова Чикиты о том, что Софии надо предоставить большую свободу, и подумав, тихо добавила:
— Хотя, может, Санти и захочет сыграть? В конце концов, он ведь не станет сидеть с нами целый день? Я разрешаю тебе поиграть.
— Правда? — медленно вымолвила София.
Она вопросительно посмотрела на мать, та лишь улыбнулась в ответ и продолжила свой завтрак. Вскоре девушки вышли из-за стола, оставив Соледад убирать за ними.
В своей комнате, украшенной розовыми обоями в цветочках, София упала на большую кровать, смяв свежее постельное белье и сбросив с ног сандалии.
— Ты можешь в это поверить? — недоуменно произнесла она.
— Что?
— Мама... Она же сказала, что я могу поиграть в поло.
Она пожала плечами.
— Это впервые.
— Да. Мне интересно, с чего бы это?
— Не задавай лишних вопросов, наслаждайся жизнью.
— Так и сделаю. Конечно, она вскоре примется за свое.
София вздохнула.
— Надо будет рассказать об этом Санти.
— Сколько у нас времени? — посмотрев на часы, произнесла Мария.
— Я так возбуждена, что не могу ни о чем думать, — чуть ли не запела София, вспыхнув густым румянцем, который был заметен даже на ее смуглом лице. — Что же мне надеть?
— А что у тебя есть?
— Не очень много. Все мои красивые вещи остались в Буэнос- Айресе. Ты же знаешь, я всегда ношу джинсы или широкие брюки.
Она распахнула дверцы шкафа.
— Смотри!
В гардеробе Софии преобладали футболки, которые лежали аккуратной стопкой, несколько свитеров и джинсы.
— Так, давай проведем ревизию, — сказала Мария, ныряя в шкаф. — Какой образ ты хотела бы создать?
— Я хотела бы выглядеть, как ты, — призналась София, немного подумав.
На Марии было красивое платье до щиколоток, украшенное кружевом и лентами, и такая же лента была в ее темных волосах.
— Как я? — искренне удивилась Мария, сморщив нос. — Но я никогда прежде не видела тебя в платье.
— Ну, всегда что-то происходит в первый раз, разве не так? Санти не было с нами два года, и я хочу поразить его.
— Прибереги сюрпризы для Роберто, — с улыбкой ответила Мария.
Роберто Лобито был высоким загорелым блондином, который мог покорить любую девушку. Он был близким другом Фернандо, жил по соседству, в Ла Пазе, и прекрасно играл в поло, всегда привлекая массу зрительниц. Если предстояло играть Роберто, все девушки из окрестных мест бросали чтение своих романов и устремлялись к полю.
София не испытывала к нему никаких чувств. Даже когда он уделял ей внимание, как тогда, после памятной игры в Санта-Каталине, вызывая на разговор или, как будто случайно, задевая клюшкой пониже спины, она не изменила своего отношения к нему, оставаясь все такой же равнодушной. И этим только возвысилась в глазах Роберто, так как выгодно отличалась от других девушек, готовых броситься к нему по первому же зову. В их смущении, в их стеснительности для него, любящего вызов, не было ни шарма, ни интереса. София смеялась его шуткам, болтала с ним, но он видел, что она не сходит по нему с ума, и это делало ее особенно желанной.
После той ссоры с Марией София решила, что ей надо начать встречаться с каким-нибудь парнем, чтобы развеять подозрения кузины. Никто не знал, какие страсти бушуют в душе Софии, — никто, кроме Марии. София могла убедить сестру в том, что забыла о своих детских привязанностях, только если бы завязала роман с кем-то другим. Ей никто не нравился, поэтому кандидатура на эту роль не имела никакого значения. Честолюбие диктовало ей, что, кто бы это ни был, он должен быть самым завидным женихом, поэтому она и остановила свой выбор на Роберто Лобито.