— Вы, сэр? З-заходите, пожалуйста.
Почтение, и в ее голосе, что-то да значило. Я поспешил в гостиную.
Там уже ждал Балавадива. На нем была простая рубашка и джинсы, а взлохмаченные волосы поддерживала повязка. Резкое, словно высеченное из камня лицо ничем не отличалось от лиц других индейцев на улицах города. Но Вэл не сводила с него глаз, Свартальф оцепенело стоял за ее спиной, а Эдгар склонил голову и расправил крылья. Тут я ощутил то, что, должно быть, чувствовали и они. Словно распахнулось широкое небо, раскинулась древняя земля и надо всем этим воцарилось полное безмолвие.
— Добро пожаловать. — Тут я припомнил зунийский вариант. — Keshi. Какой неожиданный подарок.
Он улыбнулся и просто пожал мою руку, но в голосе его зазвучали колокола благовеста.
— Elahkwa.
Это значило „спасибо“. Я сообразил, что священник не рисуется, а действительно благодарен. Он перешел на английский.
— Рад, что вы снова дома. Ваша жена заходила ко мне, пока вас не было, и рассказала, что знала. Но с тех пор многое изменилось.
— Вы хотите послушать? Конечно. Присаживайтесь. Я сейчас позову Джинни, приготовлю кофе…
— И, надеюсь, представите мне ваших друзей, — добавил он. опускаясь в кресло.
— Конечно. Само собой. Кстати, Вэл, приготовь, пожалуйста кофе. Подождите минуточку.
Немного придя в себя, я подошел к двери мастерской и позвал жену. Джинни ответила, что они с Фьяларом скоро закончат. Лучше не перебивать заклятие, пока оно действует.
На обратном пути я прихватил Фотервик-Боттса. Мы держали его в моем шкафу, в ножнах, объяснив, что если его кто случайно увидит, то растрезвонит по всей округе. Для развлечения оставили ему книгу. Джинни заколдовала ее, и книга тихонько читала вслух сама себя. Это были стихи Киплинга. Меч был на седьмом небе от счастья.
Я немного волновался за тактичность Фотервик-Боттса, пока нес его в зал. Оказалось, зря. Меч сразу распознавал волшебников, воинов и мудрецов, когда сталкивался с ними.
— Приветствую вас, сэр! — пролаял он. Когда я представил их, он добавил: Большая честь для меня.
И ни слова о битвах или аборигенах.
Священник быстро разговорил нас. Он легко сходился с людьми, если того хотел, неважно, был ли разговор серьезным или нет. Я ответил на несколько вопросов о наших приключениях в Англии и приступил к пересказу норвежской части, когда вошла Вэл. Она принесла на подносе кофе и печенье. За ней семенил Бен, открыв рот. Он играл в своих динозавров, но, в отличие от многих детей, предпочитал играм реальность. Крисса была в яслях, где дважды в неделю встречалась с детьми своего возраста.
— Благодарю, — сказал Балавадива, когда девочка поставила перед ним поднос. Его взгляд просто завораживал нашу дочь. Мне показалось, что он проникал в самую душу Вэл. Она шагнула назад, тяжело и немного испуганно дыша, но глаз не отвела. Обычно Свартальф нападал на любого, кто осмеливался побеспокоить ее. Но сейчас он сидел на месте, выпрямив спину и подняв хвост.
— Простите, — через минуту произнес Балавадива. — Я не хотел быть грубым. У тебя необычное будущее, юная леди. Я не знаю, какое именно, но я чувствую это, как порыв ветра перед бурей. — Он перевел взгляд на меня, потом снова на нее. — Не пугайся. Это будущее может быть великим. Мы присмотрим за тобой с заботой и любовью.
И его слова не звучали напыщенно или льстиво. Я встал и обнял дочь. Она улыбнулась мне, на мгновение прижалась, а потом отстранилась. На щеках вспыхнул румянец. Бен завистливо посмотрел на сестру, но промолчал. Славный парень.
— Черт побери! — взревел Фотервик-Боттс. — Разрази меня Тор, если я позволю какому-нибудь сукиному сыну коснуться хоть волоска с твоей головы. Я разрублю его от макушки до немытой жопы! Простите за солдатскую прямолинейность, мисс.
— Я думал о других защитниках, — заметил Балавадива.
— Чушь! Что может быть лучше стали и прямее клинка!
— Но мы ценим вашу помощь.
— Да против меня не устоит ни одно из этих вшивых восточных оружий, ни сабля там, ни ятаган. Или как там называются эти побрякушки. Когда я воевал с Варяжской…
— Я с радостью послушаю твою историю, — мягко прервал его Балавадива. Давай начнем с самого начала, с тех заклинаний, которые наложили на тебя при рождении. Вероятно, устойчивость против ржавчины? Непобедимость? А как ты сохраняешь заточку, если мои вопросы тебя не смущают?
— Вовсе нет, сэр. Счастлив все пояснить для вас. Гр-рмп! Вы прямо в точку попали. Такое имечко, как Кусачий Бурни, просто так не дают. Могу разрубить цепь с одного удара. Или железную чурку, если не слишком толстая. Иначе придется рубить два-три раза. Лезвие почти не замечает сопротивления. Должен признаться, когда мне нужно было заточиться, это была та еще работка. Если бы мои хозяева к тому времени не стали христианами, они бы вернули меня к мастеру. А так, целый месяц меня точили, полировали…
Я поразился, как быстро Балавадива вытянул нужные подробности из этого старого паразита. Когда он закончил, появились Джинни и Фьялар.
Гном преобразился. Он не отказался искупаться в ванне, правда, он так долго нежился под душем, что залил весь пол. Джинни подключила наших домовых, и они соорудили приемлемую одежду для гостя. Он тоже моментально оценил силу нашего священника и склонился так низко, что борода коснулась ковра.
— Иа радоваться встретить вас, — сказал он на ломаном английском, который успел пока усвоить.
Несколько дней спустя он уже свободно разговаривал с нами, но так и не избавился от акцента. И прекрасно справился с зубными „с“ и „з“. В современном скандинавском они исчезли, зато когда-то были в старонорвежском.
— Чему мы обязаны таким приятным визитом? — поинтересовалась Джинни.
— Мы думали над работой, за которую вы взялись, — сказал Балавадива. Под „мы“ он, видимо, подразумевал вождей племени зуни. Или еще каких-нибудь Созданий? — Мы молились, заклинали стихии и проводили обряды. Мы выяснили: действительно появились орды злых, могущественных Сил, и гнездятся они на Луне. Вы знаете о них больше, чем мы. А нам известно, как они сбивают с пути истинного наших местных Созданий. Мы должны работать вместе.
— Может, нам с Вэл уйти? — тоненьким голосом спросил Бен, чем несказанно меня удивил.
Балавадива улыбнулся ему:
— Позже, когда мы начнем обсуждать детали. Все равно то, что я собираюсь предложить, скрыть не удастся. Но я уверен, что вы и так не станете болтать об этом на всех углах. И… — его взгляд вернулся к Валерии, — тебе лучше знать обо всем.
Молодежь уселась на пол и принялась внимательно слушать. Время от времени они поглаживали Свартальфа, который растянулся между ними. Джинни потом объяснила мне, что в юном возрасте полезно хоть раз испытать чувство благоговейного страха. Я припомнил свою молодость и согласился.