Затем мы наткнулись на кучку солдат. Перед ними стоял, размахивая руками и что-то отчаянно крича, калстор. Курти всадил ему стрелу в грудь, и он рухнул как подкошенный, а солдаты, оставшись без уоррент-офицера, сразу же разбежались, даже не пытаясь сопротивляться.
Сея вокруг смерть и панику, мы пробивались через лагерь к выбранной мною цели: одному из складов, в котором хранилось невесть что, — длиннющей куче, накрытой парусиной, огражденной деревянным забором. Мои люди с ходу повалили несколько пролетов и принялись раскидывать свои волшебные факелы. Мне попалась еще одна ограда; моя лошадь легко перескочила через нее, но некоторые заартачились, и трое наших всадников упали. Соратники тут же помогли им подняться, вновь усадили в седла, и наш отряд выехал в чистое поле.
Мы тут же свернули налево и налетели на другой лагерь. В долине вновь заревел огонь пожаров, но это действовали уже не наши волшебные факелы, а перевернутые лампы, которые зажигали просыпавшиеся штабные офицеры.
Снова запела труба, мой отряд перешел на шаг, пехота верхом на мулах догнала кавалеристов, и мы обрушились на майсирцев, пытавшихся выстроиться в боевой порядок, но не понимавших, кто и откуда напал на них.
Мы двигались вперед, сметая все на своем пути.
Я отсчитал десять переворотов песочных часов и приказал играть отступление. Мой отряд бросился обратно по той же дороге, по которой пришел.
Мы слишком замешкались — по крайней мере, так должно было показаться майсирцам, — и за нами направилась погоня: кавалерийский отряд, значительно превосходивший нас численностью. Мы улепетывали тяжелым галопом, всем своим видом показывая, что потеряли головы от страха. Майсирцы с гиканьем гнались за нами, а Симея для верности договорила второе заклинание, специально предназначенное для того, чтобы внушить врагам уверенность в победе.
Мы пронеслись через узкую лощину между холмами так, словно за нами гналась стая демонов, но тут же остановились и развернулись.
Как только следом за нами из лощины выехали майсирцы, солдаты, оставленные мною в засаде, поднялись и осыпали конников дождем стрел и копий, одновременно перекрыв им путь к отступлению.
Мы тут же вступили в схватку. То, что творилось на этой темной поляне, было омерзительной бойней, картиной, вполне годившейся для иллюстрации к описанию ада. Но части майсирцев вскоре удалось пробиться назад.
— По коням! — заорал я, но тут услышал чей-то крик:
— У нас пленник! Офицер!
— Привяжите его к седлу, и сматываемся! — рявкнул я в ответ. — Сейчас здесь будет вся их проклятая армия!
Мы быстрым галопом бросились наутек. Симея теперь ехала сзади. Не снижая аллюра, она творила заклинания, которые должны были сбить наших врагов со следа. Дважды мы останавливались после переправы через ручьи, и она творила другие, более сильные, запутывающие заклинания.
Через некоторое время нас нагнали разведчики Йонга, которых я оставил следить за тем проходом, где мы устроили засаду. Они доложили, что не заметили никакой погони. Это было вполне возможно. Я хорошо помнил, что майсирцам присущи две крайности в поведении: они могли быть или яростными, непримиримыми бойцами, или трусливыми глупцами.
Симея теперь ехала рядом со мной. Она тяжело дышала от усталости; несмотря на дождь и холодный ветер, ее щеки пылали.
— Так вот что такое война!
— Да, это война, — подтвердил я. — Такой она кажется, когда ты побеждаешь. Но когда сам попадаешь в засаду, все выглядит намного хуже.
— Все равно, — ответила она. — Мне это очень не нравится.
Я понял, что ошибался, принимая выражение ее лица за довольное. Как ни странно, она только выиграла в моих глазах от того, что расстроилась после наших сегодняшних подвигов.
— Я и не ожидал, что все это вас порадует, — сказал я. — И все-таки вы прекрасно справились.
Она понимающе кивнула и отъехала в сторону. На ее лице проступила откровенная усталость.
Пленник открыл глаза, сел прямо, потер ладонями бока и хмыкнул.
— Довольно гнусно с вашей стороны было вышибить из меня дух, а потом еще и привязать, как какой-то тюк, к этому поганому ослу, — проворчал он.
Я подал ему полную кружку вина. Он залпом осушил, ее и смерил меня негодующим взглядом.
— Я должен был догадаться, что это ты. Ублюдок. — Он перевел взгляд на Йонга. — И ты. Пара говенных ублюдков.
— Но ведь это ты оказался болваном и угодил в такую пустяковую ловушку, — язвительно заметил Йонг. — Если бы ты так же разъезжал на границе, я прикончил бы тебя еще десять лет назад.
— Это точно, если бы я так же разъезжал на границе, то не заслуживал бы ничего, кроме смерти, — согласился пленник. — А теперь, Бандит, Который Когда-то Был Королем, дай-ка мне еще вина и кончай издеваться.
Он попытался встать, но ноги у него подкосились, и он чуть не упал. Я поддержал его.
— Благодарю тебя, Дамастес Нумантийский, шам а'Симабу, — церемонно проговорил он. — Как я сейчас жалею, что не убил тебя тогда на границе, вместо того чтобы корчить из себя рыцаря. Вот гадость! Похоже, ты теперь лучший негарет, чем я.
Это был «командир порога» Факет Бакр, вождь тех самых негаретов, которые встретили меня на границе Майсира и сопровождали до Осви. Мы совершили вместе дальнее путешествие, охотились, ловили рыбу, и я не раз думал о его жизни с завистью.
— В том, что нам подвернулся именно ты, есть какая-то справедливость, — сказал я. — Ведь ты всегда любил быть впереди.
Это было чистой правдой, и, конечно, именно негареты как настоящие кентавры должны были первыми броситься в погоню за нами. А первыми из первых, естественно, были Бакр и его люди.
— На этот раз я, кажется, немного зарвался.
— Можно и так сказать, — согласился я.
— Мне приходилось столько времени драться с дураками, что я перестал даже думать о том, что у кого-то хватит ума ввести меня в заблуждение притворным бегством, — вздохнул он. — Если вы собираетесь убить меня, то я даже не стану особо возражать. Наверно, я стал старым и глупым, слишком старым для того, чтобы командовать людьми.
— Послушай, ты, помет яка, — парировал я в его же манере. — Ты всего лишь пленник, так что перестань сетовать о своей участи. Когда мы уедем отсюда, то я просто-напросто отпущу тебя на свободу и не буду даже требовать с тебя никаких клятв, потому как знаю, что ты все равно их не выполнишь.
— Йонг, а что ты скажешь? — Бакр перевел взгляд на хиллмена.
В те давние времена Йонг исчез как раз перед тем, как мы встретились с негаретами. Я знал, что мой друг был бандитом и контрабандистом, но никогда не подозревал, что он так близко знаком с Бакром.
Йонг поднял бутыль с вином, стоявшую на каменном покрытии внутреннего двора, отхлебнул, а потом снова наполнил кружку Бакра.