За час до рассвета появился сердитый и встревоженный Тенедос.
— Примите мои извинения, — с порога сказал он. — Не прошло и часа после вашего ухода, как меня вызвали в Совет Десяти. Пожалуй, теперь его стоит называть Советом Девяти: Фаррел и его любовница вчера вечером были обнаружены мертвыми. Оба задушены желтыми шелковыми удавками.
— Вот дерьмо! — вырвалось у меня. Я не мог вспомнить ни одного случая, когда член Совета Десяти умирал бы не от естественных причин, не говоря уже о насильственной смерти.
— Конечно же, Совет Десяти немедленно пожелал выслушать все, что мне известно о секте душителей, поскольку в прошлом году, когда мы давали показания, они преспокойно пропускали наши слова мимо ушей. Кстати, Никейский Совет тоже присутствовал при встрече: эти почтенные мужи вносили еще бо льшую сумятицу своим бессвязным лепетом.
Ну, а вы? Удалось ли вам разузнать что-нибудь интересное?
— Удалось, — ответил я. — Пусть говорит Кутулу, он более опытен в составлении точных докладов.
Кутулу четко и подробно описал все, чему мы были свидетелями, не добавив ничего от себя. Он не высказывал собственных суждений, но представил безупречный в своей точности обзор событий и даже сообщил Тенедосу ровным тоном, как если бы это произошло с каким-то другим человеком, как он запаниковал на воде, и собрался было развить эту тему, но Тенедос предостерегающе поднял руку.
— Достаточно, друг мой. В твоем рассказе встречается еще что-либо, имеющее отношение к монстрам или к Товиети?
— Нет, сэр.
Тенедос кивнул, и Кутулу послушно замолчал. Провидец встал и принялся расхаживать взад-вперед по комнате.
— Я вернусь в Совет Десяти и поставлю их в известность о случившемся, — наконец сказал он. — Но я не думаю, что это изменит положение.
— Что! ? — я не верил своим ушам.
— Позвольте мне повторить их слова, сказанные после того, как я закончил свой рассказ о Товиети. Они признали, что Товиети, возможно , представляют угрозу для Никеи, но наша доблестная городская стража вполне владеет ситуацией. Не исключено, что в будущем нам придется предоставить стражникам дополнительные подкрепления.
Настала очередь Кутулу удивляться.
— Могу я перебить вас, Провидец? Как они могут так думать? До сих пор мы не заключили в тюрьму ни одного Товиети. И о каких «дополнительных силах» они толкуют?
— О командах из отборных солдат для борьбы с этой угрозой, которая, по их представлениям, исходит от трущоб, где ютятся иностранные рабочие. Полицейские из городского управления будут сопровождать эти отряды, наделенные правом обыска каждого подозрительного дома или притона, указ о чем выйдет в самое ближайшее время. Таким образом, Товиети будут внесены в список запрещенных организаций.
Скопас предложил считать членство в секте душителей достаточным основанием для вынесения смертного приговора, но поскольку у Товиети нет ритуальных татуировок, особой одежды или других знаков членства, вопрос о доказательствах принадлежности к секте остался открытым. Так или иначе, предложенная мера даже не обсуждалась, как чересчур радикальная.
Это единственные конкретные подробности, которые я могу сообщить. Но, мой добрый Кутулу, вы можете быть уверены, что Совет Десяти придерживается высочайшего мнения о городской страже.
Кутулу пожевал губами и ничего не ответил.
— Здесь вы можете говорить все, что пожелаете, — заверил Тенедос. — Даже если это будет граничить с предательством.
— Но это же безумие! — выпалил маленький стражник. — Они не могут просто сидеть и ждать, что угроза исчезнет сама собой. Они будут заниматься пустой болтовней даже если войска Чардин Шера войдут в Никею, или если улицы покроются горами трупов с удавками на шее! Эти люди глупцы, — его буквально трясло от негодования. — Глупцы, и даже хуже!
— Именно об этом я и твержу в последние годы, — хладнокровно заметил Тенедос.
— А как же армия? — спросил я. — Мы не успели узнать подробности плана Товиети, но я предполагаю, что они усилят свою компанию массовых убийств. Неужели мы тоже будем сидеть сложа руки?
— Армии будет приказано находиться в состоянии боевой готовности, хотя Совет Десяти не считает необходимым вводить чрезвычайное положение. Все дискуссии по проблеме должны храниться в тайне от общественности, поэтому в листках новостей ничего не появится. Впрочем, это не относится к слухам.
Есть и другие мелочи, которые могут вас позабавить. К примеру, я получил назначение на специальный пост Тайного Советника при Совете Десяти, с правом использовать любые магические средства, имеющиеся в моем распоряжении. Мне приказано выяснить, не стоит ли за организацией душителей какое-либо темное чародейство.
— А за кого они принимают Тхака, черт побери? За облачко газа, выпущенное из канализации?
— Мне кажется, они не верят в существование Тхака, — ровным голосом ответил Тенедос.
— Каков был ваш ответ, сэр? — поинтересовался Кутулу. Я видел, как он сердится и каких усилий ему стоит сдерживать свой гнев.
— Подобно вам, я вышел из себя. Я повысил голос и заявил, что сейчас нам нужно не волшебство, а порядок. В ответ мне снова объяснили, что стражники могут справиться с ситуацией. В конце концов, законопослушность у никейцев в крови. Для паники нет причин, — Тенедос сокрушенно покачал головой. — Теперь вы понимаете, почему у меня нет уверенности в том, что сообщение о такой мелочи, как грандиозный заговор, финансируемый правителем враждебно настроенной провинции, будет означать для них больше, чем пьяная отрыжка после дружеской попойки.
— Что же нам делать? — спросил я.
Тенедос хотел было ответить что-то язвительное, но внезапно сделался серьезным.
— Во-первых, мы должны тщательно заботиться о собственной безопасности и приложить все силы к тому, чтобы не стать следующими жертвами Товиети. Если Тхак знает о нас, в чем я не сомневаюсь, то он поделится этим знанием с вождями Товиети. Это означает, что мы автоматически окажемся первыми в списке намеченных жертв.
Во-вторых, постарайтесь сделать так, чтобы близкие вам люди постоянно находились в безопасном месте. Я не знаю, какие места сейчас можно назвать безопасными, но полагаю, что лучше было бы уехать подальше от города, возможно, даже за пределы Дары.
— У меня нет близких, — сказал Кутулу. В его голосе не прозвучало и намека на сожаление.
Я ломал голову над тем, что я скажу Маран и как она сможет убедить своего мужа уехать из Никеи.
— И последнее: я советую вам держать свои вещи собранными, а оружие — наготове. Может произойти все что угодно.
Тенедос встал, подошел к буфету и вынул пробку из хрустального графина с бренди. Потом он посмотрел в окно, на светлеющее небо.