Мы лежали вместе, обняв друг друга.
— Завтра я вызову плотников и обойщиков, — сказала Маран. — Когда они закончат работу, здесь не останется и следа его пребывания. Ты хочешь высказать какие-нибудь пожелания насчет мебели или отделки?
— Как я могу? Это твой дом, а не мой.
— Если ты живешь здесь, мой Дамастес, то это и твой дом тоже.
Я поцеловал ее.
— Хорошо. У меня есть только одно требование: у нас с тобой будет общая спальня. Если хочешь, устроим ее здесь, где мы танцевали. Мне нравится, когда солнце греет наши тела.
— Я надеялась на это, — прошептала она. — Я никогда не понимала, почему он не хотел просто спать рядом со мной, обнимать меня. Не понимала этого... и некоторых других вещей, — она вздрогнула и поспешно сменила тему: — А как быть с его кабинетом? Ты хочешь переделать его по своему вкусу?
— Мне все равно. Пусть там будет детская.
Ее глаза расширились от удивления, затем она хихикнула.
— У вас богатое воображение, сэр.
— В самом деле? — пробормотал я. Мой член неожиданно напрягся. Я резко, глубоко вошел в Маран. Она ахнула; ее ногти впились мне в спину. Я прижал ее колени к груди и улегся сверху, крепко сжимая ее ягодицы; спустя некоторое время мы оба одновременно закричали в последний момент.
Листки новостей могли проявлять неосведомленность в описании настоящих событий, происходящих в Нумантии, когда репортеры писали под диктовку Совета Десяти, но зато они были необычайно искусны в раздувании скандалов.
Я едва успел перевезти свои скудные пожитки в дом Маран — в наш дом, как я старательно напоминал себе, будучи самым молодым и беднейшим из всех нумантийских домициусов, — когда о нашем романе раструбили по всему городу. Теперь все знали меня как Дамастеса-Обольстителя, Совратителя Жен и Грозу Богачей.
Я слышал смешки за своей спиной в большой палатке, которую офицеры 17-го Уланского полка использовали в качестве столовой. Разумеется, я не мог достойно ответить на сплетни или бросить вызов, как бы мне того ни хотелось. Не знаю, кто болтал больше других — возможно, некоторые шалопаи из Золотых Шлемов или же слуги, решившие таким образом прибавить немного серебра к своему жалованью. Я не искал виноватых: горожане жаждали скандала, и если бы слухи не просочились в одном месте, то нашлась бы другая отдушина.
Тенедос тоже подшучивал надо мной.
— Дамастес Прекрасный! Ну что ж, домициус: вы определенно снова приобретаете репутацию сердцееда. Теперь городские красотки могут засвидетельствовать, что в вашем распоряжении имеется два длинных меча!
Все красотки и искательницы славы, досаждавшие мне в первые дни нашего пребывания в Никее, удвоили свои усилия в надежде соблазнить меня или хотя бы провести приятный вечер в моем обществе. Теперь их желания и предложения высказывались в самой откровенной форме.
— Как они не понимают, что я счастлив с одной женщиной? — возмущался я. — Вообще, из-за чего такой скандал?
— Если они считают, что могут не стесняться в выражениях, то почему ты должен стесняться? — спросил Тенедос. — Ты всего лишь человек, не так ли? Разве все мы бо льшую часть свободного времени не пытаемся совокупляться со всем, что движется?
— Сэр, я не никеец.
— Это не так уж и плохо, — задумчиво промолвил Тенедос.
Насколько мне было известно, в те дни он продолжал хранить верность Розенне. Но это не имеет отношения ко второму интересному событию, о котором я хочу рассказать.
Демон был размером с мой большой палец и напоминал тюленя с тигриными клыками и четырьмя хватательными конечностями. Когда я приблизился к нему, он зашипел.
— Что это? — поинтересовался я.
— Полезный маленький дух, — ответил Тенедос. — В данный момент он собирается поработать для меня золотоискателем.
— Как бы это не оказалось для него непосильной задачей, — скептически произнес я.
— Он будет искать всего лишь одну монетку, — пояснил Тенедос. — Я использую ее, чтобы добраться до остальных... если там вообще есть что искать.
Он наклонился над крошечным существом и продекламировал:
Харарх,
Фелаг,
Миилаш,
М'рур.
Демон пропищал в ответ что-то на таком же непонятном языке и нырнул в воду.
Поинтересовавшись, могу ли я потратить час своего времени на одно дело, которое может оказаться интересным, Тенедос предложил мне после обеда проехаться к тому месту, где раньше находилось логово Товиети.
Деревянный люк был распахнут настежь, открывая темную, маслянистую массу воды, заполнившую тоннель, когда Тхак устроил землетрясение.
Прибыв на место, я обнаружил, что демон уже вызван и выпущен за пределы маленькой пентаграммы. Рядом располагалась значительно более крупных размеров восьмилучевая звезда величиной с грузовую повозку, со множеством странных символов, вырезанных на деревянных досках причала. Чуть поодаль стоял открытый сундук с магическими принадлежностями Тенедоса. Отряд солдат терпеливо ожидал у большого трехосного фургона, запряженного четверкой волов.
Я осведомился, что за чертовщина тут происходит.
— Друг мой, я решил позаботиться о нашем материальном благополучии, — ответил Тенедос. — Хотя мы свели знакомство с сильными мира сего, и наши леди довольно богаты, у нас обоих нет даже собственного ночного горшка или окна, из которого его можно было бы выплеснуть.
Насчет меня он не ошибался, но я сомневался, что сам Тенедос был таким уж бедняком.
— Теперь, с благословения богов, я собираюсь изменить это прискорбное положение, — продолжал он. — Если хочешь, можешь познакомиться с ходом моих рассуждений. Товиети были... и остаются тайным обществом, не так ли?
— Конечно.
— Ты когда-нибудь слышал о тайном обществе, не владеющем огромными богатствами?
— Нет... но, с другой стороны, я никогда не видел этих богатств. Правда, единственное тайное общество, с которым я знаком, — это секта душителей, поэтому я не могу делать обобщений. Тайны всегда рождают слухи о богатстве. Я помню одного старого отшельника, жившего в горах неподалеку от фермы моего отца. Все считали, что он сказочно богат, но после его смерти нашли лишь старый халат, деревянную миску и две медные монетки.
— Да, но мы знаем, что Товиети владеют огромными богатствами, — возразил Тенедос. — Они грабят большинство своих жертв, и разве мы своими глазами не видели груды драгоценностей в кейтской пещере? Тем не менее, у никейских душителей до сих пор ничего подобного найдено не было. Вот я и решил потратить несколько часов, чтобы ублажить алчную сторону своей натуры.
Я вдруг осознал, что, несмотря на непринужденную болтовню, наши взгляды не отрываются от поверхности мутной воды, где исчез демон.