Я тщательно подбирал слова для ответа.
— В таком случае, я полагаю, что брак с графом Лаведаном и возможность отойти от консерватизма членов вашей семьи были для вас большой удачей?
Воцарилось молчание, и долгое время я не слышал ничего, кроме поскрипывания рессор и шуршания колес по брусчатке мостовой.
— Да, — наконец ответила она ровным, бесцветным голосом. — Да, разумеется.
— Ваши слова, сэр, — это прямая измена! — выпалил какой-то мужчина.
— Ничего подобного, — спокойно возразил Тенедос. — В моих речах не было и намека на измену Совету Десяти. Они — наши законные правители, и я верно служил им, как вам следовало бы знать. Будь я человеком вспыльчивым, ваши обвинения могли бы оскорбить меня. Но вместо этого позвольте мне вернуться к предмету моей лекции.
Я попытаюсь выразить свои мысли еще проще. Колесо вращается, и все мы с этим согласны. Оно приносит перемены, приносит новую жизнь. Оно диктует нам всем, как мы должны жить.
Нам, нумантийцам, нужно учиться следовать этому закону. Мы должны изменяться: ведь само время не остается неизменным. Когда-то у нас было крепкое, сильное королевство... по крайней мере, так говорится в легендах.
Совет Десяти установил опеку над троном во время великих потрясений, поклявшись сохранять ее лишь до тех пор, пока это будет необходимо.
К этому я и призываю. Разве нашим правителям не пора взглянуть на себя, на свои дела, и может быть, услышать звук поворота Великого Колеса?
Вот, например, вы, сэр. Разве вы не согласны, что Совет Десяти вынужден тратить слишком много времени на бесполезные совещания?
— Согласен, — неохотно признал человек, споривший с Тенедосом.
— Разве не правда, что в результате они подолгу не принимают важных и нужных для страны решений?
— Я соглашаюсь и с этим аргументом.
— В таком случае, не логично ли задать себе вопрос: не будет ли правление более эффективным, если количество членов Совета сократится, скажем, до пяти?
— Кощунство! Так было всегда!
В наполненной слушателями аудитории послышались смешки. Люди начали понимать, что Тенедос одерживает верх.
— Тогда давайте вернемся к моему предыдущему тезису. Почему всегда, всегда, всегда должно быть так, а не иначе? Почему попытку представить себе Совет Пяти нужно обязательно считать изменой? Разумеется, это не так. Было время, когда ряды Совета редели из-за болезней постоянных членов, и до избрания новых членов наши правители исполняли свои обязанности в уменьшенном составе, однако небеса не падали на землю, не так ли?
Пойдем дальше. Я призываю вас к смелому полету фантазии. Как насчет Совета Четырех... или даже Трех?
— Или даже Одного, сэр? — выпалил тот, к кому он обращался.
— Вы сами высказали эту мысль, друг мой, — Тенедос благосклонно улыбнулся. — Итак, давайте посмотрим на Одного.
— Кого вы рекомендуете? — послышался женский голос. — Бартоу? Скопаса? Махала?
При упоминании последнего имени смех в зале усилился.
— Я не политик, леди, — ответил Тенедос. — Я чародей, который пытается стать философом. Поэтому если уж мы заговорили об одном правителе, давайте не будем называть конкретных имен.
Не будем рассматривать никого из тех людей, которые сейчас правят Нумантией. Представим новую, свежую и сильную кровь.
Поговорим о человеке, который придет издалека, который путешествовал по всей стране — от симабуанских джунглей до лесов и ферм Каллио — а не о тех, кто провел всю свою жизнь в Даре, или хуже того, в Никее.
Поговорим о человеке, который считает себя нумантийцем, а не просто уроженцем Никеи, Дары или Каллио. О человеке, желающем распространить эту точку зрения на весь народ Нумантии, расширить наши горизонты и узреть величие, которое лежит за ними.
Истинно говорю вам, друзья мои, Нумантия — великая страна. Да, сейчас у нас есть проблемы, но они временные и не оставят в истории значительного следа. Если дать стране нужное направление и с умом использовать ее природные ресурсы, наша нация может стать величайшей из всех, и слава ее будет сиять в небесах.
— Можете быть уверены, что от Совета Десяти мы этого не дождемся! — выкрикнул кто-то из зала.
— Сэр, прошу вас осторожнее выбирать выражения. Я уважаю ваше справедливое возмущение сегодняшней ситуацией, но где гарантии, что она не может измениться? Возможно, завтра Совет Десяти соберется с духом и твердой рукой возьмет бразды правления.
По залу пробежал пренебрежительный ропот.
— Это ваше мнение, — осторожно продолжал Тенедос. — Теперь вернемся к воображаемому правлению одного человека. Представьте себе такого человека, который не боится принимать трудные решения, умеет предвидеть будущее и может вести людей за собой, а не колебаться и медлить в задних рядах. Представьте боевой штандарт Нумантии, гордо реющий впереди... и нас, шагающих в будущее под этим священным знаменем!
Я покосился на Маран. Ее глаза сияли, губы слегка приоткрылись. Все ее внимание было приковано к человеку на сцене. Слова Тенедоса проникали в самую глубину ее сердца и находили там горячий отклик. Очевидно, этого не происходило ни на одной из салонных проповедей в ее доме.
Сам я уже слышал бо льшую часть того, что сегодня говорил Тенедос, и в основном соглашался с ним, хотя меня пока что не привлекала идея единоличного правления. Правда, Тенедос использовал ее лишь в сослагательном наклонении, иначе стражники Совета Десяти могли бы арестовать его за изменнические речи. Я восхищался тем, как мастерски он балансировал на самом краю, ни разу не перейдя запретную черту.
У меня мелькнула мысль, не сотворил ли Тенедос Заклинание Убеждения для аудитории, но поскольку не ощущал никакого неестественного воздействия на свои эмоции, то пришел к выводу, что толпу сдерживало его красноречие, а не магия.
— Умар создал этот мир и ушел, — продолжал Тенедос. — Настала очередь Ирису. Но, возможно, его правление дряхлеет и сам он понемногу начинает уставать от своего времени. Разве даже богам иногда не нужен отдых?
— Но тогда будущее будет принадлежать Сайонджи, — пробормотал кто-то, и я услышал страх в его голосе.
— Перемены не всегда ведут к худшему, друг мой, — мягко заметил Тенедос. — И чтобы добиться их, иногда необходимо кое-что разрушить. Возможно, вы правы, и нам предстоит жить во времена Сайонджи. Подумайте об этом, — его голос окреп. — Если богиня услышит нас, увидит в нас надежду человечества и сделает нас острием своего копья — кто знает, какие золотые времена нам предстоят после наступления перемен?
Я Провидец и могу сказать вам, что когда боги и демоны позволяют мне заглядывать в будущее, передо мной предстают два видения. Одно из них темно как ночь: некогда великое королевство лежит в руинах, и чужеземцы правят в нем беспощадной рукой. Другое видение... это та мечта, которую я лелею в своем сердце. Мечта, которой я поделился с вами сегодня вечером.