Он снова ожидал увидеть клубы дыма, как в прошлый раз, но ничего не происходило.

Тяжелая кавалерия и пехота двинулись вперед.

Хэл недоумевал, что же могло случиться. Должно быть, что-нибудь пошло не так.

Очень скоро эта история дошла и до эскадрильи.

Саперам оставался всего один день, чтобы закончить подкоп внутренней стены, как вдруг — здесь рассказчики расходились во мнениях: кто-то говорил, что из ниоткуда, другие утверждали, что из крошечной трещины, — на них набросились чудища. Это были не люди в этом все рассказчики были единодушны, — они просто не могли быть людьми: угольно-черные, с твердыми панцирями на голове, как у ящерицы. Вместо рук у них были острые клешни, с которыми они набросились на саперов, пока те в панике пытались выбраться на поверхность.

Чудища, кем бы они ни были, очевидно, испугались солнечного света или свежего воздуха, ибо из галереи никто из них так и не выходил — ни днем, ни ночью.

Видимо, великое колдовство двухмесячной давности все-таки уничтожило не всех рочийских магов.

Два дня все оставалось по-старому.

Потом появились маги, стараясь держаться подальше от галереи, и начали петь и танцевать, путаясь в ногах по мере того, как магия становилась все более могущественной.

Ни дыма, ни огня не было, но колдовство как-то подействовало на подпорки галереи.

Раздался треск, как позже рассказали Хэлу. Потом, медленно и величественно, внутренняя стена начала крениться наружу, что и входило в намерения саперов.

Она выгнулась под немыслимым углом, но камни так и не посыпались. Потом стена прекратила клониться и застыла под тем же самым немыслимым углом.

Хэл покачал головой. Коса нашла на камень. Колдовство уничтожило колдовство.

Он услышал пронзительный драконий крик и обернулся в другую сторону.

К городу с высоты мчались черные драконы ки Ясина.

36

Хэл успел всего единожды протрубить в горн, потому что ему пришлось сосредоточиться на Урагане, пытаясь скомпенсировать преимущество ки Ясина в высоте.

Другие опытные всадники Одиннадцатой делали то же самое, но вторая эскадрилья и часть менее закаленных всадников Хэла могли лишь потрясенно смотреть на черную смерть, несущуюся на них.

Всадники Ясина были опытными — они попытались уклониться от боя с равным по силе противником на подъеме и набросились на новичков.

Они приняли к сведению эксперименты Хэла, и теперь все их всадники были вооружены короткими изогнутыми луками, уступавшими арбалетам Кэйлиса меткостью, но зато куда более мощными. Рочийские всадники наловчились во время стрельбы держаться за драконов ногами, крепя поводья на шее и освобождая тем самым руки.

Рочийский дракон шарахнулся от Хэла, но тот выпустил болт и попал зверю в крыло. Черный закричал, и его всадник выпустил из рук поводья.

Хэл вставил в паз арбалета еще один болт и нырнул под крыло рочийцев. Он выстрелил, на этот раз во всадника, и попал ему в ногу. Тот инстинктивно схватился за рану, и Хэл выпустил еще один болт, который вонзился всаднику в грудь.

Черный дракон, почувствовав, что им больше никто не управляет, снова закричал и, хлопая крыльями, полетел к западу.

Хэл резко развернул Урагана и взглянул вниз, на побоище.

Дирейнские драконы отступали. Он различил не более полудюжины тех, кто все еще сражался, и спикировал им на помощь.

Он выпустил болт в шею черного дракона, еще один в хвост другому зверю — этого хватило, чтобы тот потрясенно крутанулся, стряхнув с себя всадника.

Прямо на него летел черный дракон, и Хэл, лихорадочно вставив в арбалет еще один магазин с болтами, заставил себя не уходить в сторону.

В самую последнюю минуту черный дракон не выдержал, метнулся вбок, и Хэл готов был побиться об заклад, что им управлял сам Ясин. Он выстрелил в него — и промахнулся.

Черные улетели, и настала пора отправляться домой и подсчитывать потери.

Они были серьезными. Хэл не знал, сколько всадников потеряла другая эскадрилья, но в его — погибли четверо.

Одним из них был Рэй Гэредис, который, как сообщили Хэлу, пытался дотянуть на своем подбитом драконе через реку, к своим.

Хэл с сэром Лоуреном снова поднялись в воздух и полетели вдоль линии фронта, над самой землей, в надежде разыскать и спасти товарища.

Уже почти стемнело, когда они увидели искалеченные останки дракона, приземлились и нашли тело Гэредиса в дюжине ярдов поодаль. Похоже, он пытался допрыгнуть до покрытых листьями ветвей дерева, чтобы смягчить приземление. Но промахнулся всего на фут.

Еще одного из старой гвардии не стало.

Хэл промучился почти до полуночи, пытаясь подыскать нужные слова, чтобы написать письмо отцу Гэредиса.

Рэя они со всеми почестями похоронили на следующий день.

После похорон Хэл нашел лошадь, отправился в ставку командования и отыскал там Кантабри.

Хэл вел себя совершенно не по-военному, зло сообщив, что у него осталось меньше половины всадников и всего один запасной дракон.

Поэтому, подытожил Хэл, он сдает командование своей эскадрильей, поскольку не в состоянии больше выполнять задания, пока его часть не получит пополнение.

Кантабри выслушал его речь, не выказывая никаких признаков гнева на подобное нарушение субординации, и сказал, что об этом позаботятся.

— Когда? — чуть не зарычал Хэл.

— До конца недели, — ответил Кантабри.

Хэл взглянул на него, развернулся, вспомнил о правилах этикета, повернулся обратно, откозырял и вышел прочь.

— Ну что за свинство! — сказал Хэл, тупо уставившись на полупустую бутылку вина. — Мало того что ты единственный, кому я могу пожаловаться на свою жизнь, включая и Хири, так я еще и не могу позволить себе надраться.

Ураган издал звук, который серьезно увлеченный драконами человек вполне мог бы истолковать как сочувственный, в особенности если не принимать во внимание его дыхание, показавшееся бы переносимым только тому, кому был по вкусу аромат давно издохшей овцы.

— Одни проблемы, — продолжил Хэл, прислонившись спиной к дракону и оглядывая пустой темный сарай. — Всадников вечно не хватает, а те, что есть, пойдут на съедение этому треклятому Ясину. Снабжение ухудшилось, а на заявки Гарт по поводу доставки необходимого, начиная от носков до арбалетов, никто не отвечает. Да еще никак не могу найти того... того, кого я ищу, — добавил он, осторожничая даже сейчас, когда рядом никого не было. — Не думаю, что мы сражаемся с рочийцами правильно, но я слишком сильно устал — готовность в любую минуту вылететь по тревоге не дает никакой возможности сесть и все спокойно обдумать. Ураган завозился в своем стойле.