Мгновение поколебавшись, Рао кивнул в знак согласия.
— Хорошо, — сказал Вленсинг и наклонил голову в сторону Эска. — Хотелос-с-сь бы выс-с-слушать мнение моего экс-с-сперта по этим проблемам.
— Я мало что могу добавить к с-с-сказанному, — заявил Эск. — Мы ос-с-станемся в пос-с-стоянном контакте с-с-с С-с-советом и, надеюс-с-сь, по мере возникновения новых проблем с-с-сумеем организовать новые вс-с-стречи, которые будут протекать в том же конс-с-структивном духе, что и эта.
Не дожидаясь ответа, он гибко, даже грациозно повернулся и в сопровождении Вленсинга направился к выходу. Проходя мимо коуда Рао, Военный Лидер на мгновение остановился:
— Я с-с-считал, что наша с-с-следующая вс-с-стреча произойдет, когда мы будем с-с-сражаться друг с-с-с другом. Разве это не хорошо, что я ошибс-с-ся?
— Война — это всегда плохо, — ответил Рао.
Вленсинг провел лапой по груди и вслед за Эском вышел из зала.
— Что означает этот последний жест? — спросил Ангара.
Рао пожал плечами, Хедли покачал головой:
— Может, восхищение нашим дьявольским миролюбием, столь непривычным для мусфиев?
— Одно могу сказать совершенно определенно, — заявил Ангара. — Мне совсем не нравится идея насчет того, что они будут обеспечивать прикрытие с воздуха, а мы ползать по земле. Это не пирог, который можно разрезать пополам. Равным образом я не в восторге от предложения, чтобы все наши силы снова сосредоточились на Махане и превратились в одну огромную мишень. Но не представляю себе, как мы можем отвертеться от всего этого.
— А я против того, чтобы возвращать им эти шустрые маленькие «аксаи», — сказал Хедли. — Но, как вы и сказали, у нас, похоже, нет особого выбора.
— А вы что скажете? — спросил Рао офицера разведки.
— Скажу, что у мусфиев слишком много этих больших кораблей-маток, что каждый из них выглядит и действует как боевой, а отнюдь не торговый или, тем более, грузовой корабль и что, по моим предположениям, они численно превосходят наш Корпус в два-три раза, если не больше.
— Все ясно… Мусфии так же ловко могут обмануть, как и я, — заявил Хедли.
— Полностью согласен, — сказал Рао.
— Опять цветы? — удивилась Язифь.
— Опять, — брат милосердия повертел букет так и эдак. — И какие красивые! Лучше всех прочих. Уверен, они помогут вам оправиться от пережитого ужаса, оплатить счет и вернуться домой.
— Мерле, разве так должен разговаривать брат милосердия?
— А вы уверены, что вы можете судить, как должен вести себя брат милосердия? — вопросом на вопрос ответил молодой человек.
Язифь усмехнулась:
— Ну, тогда я готова оплатить счет.
— Если вы так ставите вопрос… Звонил ваш муж и сказал, что опоздает на час. Совет встречается с нашими мохнатыми друзьями.
— Всего на час, надо же… Маловато для Лоя.
— Ладно. Скажу вам кое-что по секрету. Ваш доктор полагает, что инфекция подавлена и вы вернетесь домой через день-два.
— Если хотите получить в награду поцелуй, — с чувством сказала Язифь, — вам стоит только намекнуть.
— Это не мой стиль, — объявил Мерле. — Кроме того, я не верю врачу. Какую бы заразу вы ни подцепили во время своего купания в океане, она все еще при вас. Так что здоровье дороже.
— Может, вы принесете мне фруктовый сок? — спросила Язифь. — И добавите в него чуточку алкоголя, на три пальца, не больше?
— А потом выпью его сам?
Прежде чем выйти, брат милосердия поставил искусно подобранный букет на один из длинных столов, и без того напоминавший ботанический сад. Язифь оглядела цветы, решила, что Мерле прав — последний букет, в самом деле, красивее всех предыдущих, и достала вложенную в него карточку.
«ВЫЗДОРАВЛИВАЙ, ГАРВИН»
Язифь Миллазин состроила гримаску, скомкала карточку и бросила ее в мусорную корзину. Она подошла к окну, посмотрела вниз на Леггет и перевела взгляд вдоль залива к затянутому утренним туманом острову Шанс.
Над городом промчались два этих странных, пугающих боевых корабля мусфиев и, сделав крутой вираж, устремились к кораблю-матке, парящему высоко над головой. Даже сквозь изолирующее окно был слышен рев их двигателей.
Она долго стояла у окна, потом вернулась обратно. Достала из корзины карточку Гарвина и спрятала ее в безопасное место.
Детеныш Вленсинга, Аликхан, во все глаза смотрел на три «аксая», припаркованные рядом со взлетно-посадочным полем лагеря Махан.
— И все они могут летать? — спросил он у стоящего рядом офицера, почти такого же крупного, как мусфии.
— Да. Два летают хорошо, а третий прихрамывает… Прошу прощения, покалечен, — ответил альт Дилл.
— Понятно, — Аликхан не мог оторвать взгляд от «аксаев». — Это на них вы сражались с захватчиками?
— Именно, — солгал Бен, от всей души надеясь, что мусфии не догадается об этом.
— Замечательно. Ни за что бы не подумал, что на кораблях в таком состоянии можно осуществлять сложные маневры.
— Это было интересно, — на этот раз Дилл сказал правду.
— Ты сам летал? — Да.
— А кто уничтожил патрульные корабли?
— Один я, а другой мой напарник… Один из тех, кто летел вместе со мной и прикрывал мой тыл. Я обстрелял и «Корфе»… это флагманский корабль Алена Редрута… но промахнулся.
«Что-то я слишком разболтался», — подумал Дилл.
— Значит, на твоем счету уже есть убитые враги, — сказал Аликхан. — Мне повезло меньше.
— Надеюсь, пока ты находишься в этой системе, это «невезенье» и дальше останется с тобой.
Аликхан открыл рот, и из глубины его глотки вырвался шипящий звук, похожий на тот, который издает разъяренный кот. Дилл невольно сделал шаг назад и положил руку на пистолет, но тут до него дошло, что, скорее всего, это нечто вроде смеха.
— Ты очень умный, — сказал мусфии.
— Спасибо. Прости, что я не сразу понял… Я мало общался с представителями вашей расы.
— И я тоже.
— Как тебе удалось так хорошо овладеть галактическим языком? — спросил Дилл. — Те мусфии, с которыми мне приходилось сталкиваться, как правило, присвистывают, и их трудно понять.
— Ты хочешь сказать, что звук нашей речи похож на утечку воздуха?
— Ну, я бы не стал выражаться так… м-м-м…
— Тот, кто учил меня говорить на галактическом, очень строгий наставник.
Дилл усмехнулся:
— А как звучит наша речь, когда мы говорим по-мусфийски?
— Никто не знает. Ни один человек пока не сумел овладеть нашим языком.