В результате природных катаклизмов между маленьким раем и огромным континентом образовался перешеек. Поначалу через него на землю струсов перебирались только немногочисленные мелкие и слабые животные. Но вскоре за ними последовали целые полчища хищников. Над струсами нависла смертельная опасность. Они оказались легкой добычей. После тысячелетий мирной и спокойной жизни струсы вновь превратились в лакомое меню. Им снова грозило вымирание.
Но на сей раз у них было намного больше шансов выжить. Двумя основными талантами, которые они развили в себе после миграции, были высокая организованность и язык. Струсы раскололись на более мелкие группы, научились строить гнезда в самых труднодоступных местах и стали попарно добывать пищу. Вдвоем гораздо легче справиться с врагом: пока один работает, другой стоит на стреме. Если бежать было невозможно, они могли убить нападающего.
Вместе с тем в маленьких стаях птенцы надолго оставались без присмотра. Вопрос заключался в том, как заставить юных струсов сидеть в гнездах. Ответ прост: запугать их до смерти.
Самым эффективным средством оказались рассказы о чудовищах и привидениях. Сказки струсов о мире духов всегда оказывали устрашающее воздействие на непослушных птенцов, игнорировавших предостережения родителей, а в особенности на боязливых крошек. Все они предостерегали: покинешь гнездо – будешь съеден. Самым популярным персонажем этих сказок был злодей Острый Коготь. Он налетал на маленького струса с неба и уносил в свое гнездо, где детеныши Острого Когтя пожирали его живьем. Другого злодея звали Большой Клык. По преданию, этот зверь целыми днями прятался в кустах в ожидании удобного момента полакомиться безобидными птенцами струсов. Большой Клык подкрадывался к одному из зевак во время игры, хватал его, быстро пожирал, а остальным подрезал сухожилия, чтобы они не могли сбежать.
Рассказы о чудовищах срабатывали что надо. Птенцы смирно сидели в своих гнездах до тех пор, пока не достигали подросткового возраста и не присоединялись ко взрослым струсам. Но настал тот час, когда струсы устали прятаться в скалистых горах от созданий, которых превосходили умом во много раз. Струсы спустились с гор и начали убивать плотоядных животных, перебив их всех до одного. Затем они пересекли перешеек и начали убивать тех, кто жил на громадном материке. Спустя два столетия струсы стали королями своей планеты. Но, в отличие от различных рас бесчисленного множества других планет, перебив внешних врагов, они не переключились на внутренних и не стали вести братоубийственных войн. Они снова превратились в миролюбивых существ, почитавших за величайшее наслаждение совершенствование своих знаков-символов – как письменных, так и песенных, – с помощью которых общались.
К тому времени, как Империи в конце концов стало известно о существовании струсов, они достигли головокружительных высот в плане развития языка. Простейшими знаками и символами струсы могли выразить точнейшие математические формулы. Их компьютеры, например, были примитивными в сравнении с имперскими. Но составляемые для них сложные программы оказывались слишком просты даже для самой несовершенной машины струсов.
Быстро прославившись своими способностями, прусы начали пользоваться большим спросом. Они получали повышенные оклады, им предоставлялись самые роскошные апартаменты. Но в каждом контракте с внешней стороной оговаривалось одно условие: струсов всегда нужно нанимать парами. В противном случае им бы не с кем было общаться на языке знаков. Все знали, что струсы умирали от одиночества.
Не то чтобы Краулшавн был близок к смерти, когда Соренсен встретил его в прежнем лагере – он просто тихо чахнул день ото дня. Краулшавн работал как гражданское лицо по имперскому военному контракту на одном из предприятий, которое захватили таанцы. Его компаньон погиб в первой же схватке. Краулшавну чудом удалось спастись.
Соренсен еще никогда в жизни не встречал более грустного создания. Два существа с разными интеллектами стали настоящими друзьями. Соренсен легко выучил певучий язык струсов и вскоре стал общаться с Краулшавном не хуже любого из его соплеменников. У Краулшавна снова появился аппетит и вернулся интерес к жизни.
Вскоре они стали просто неразлучны и совершили первую попытку к побегу, которая чуть было не удалась. Они уже готовились к следующей, когда их транспортировали в Колдиез.
Сразу же после знакомства с этой парой Килгур понял, что необычные друзья помогут решить, казалось бы, неразрешимую проблему. Больше всего организация нуждалась в компьютере, способном производить сложные вычислительные операции, на которые у человека ушли бы годы. При наличии такого компьютера шансы на удачный побег резко возросли бы.
Соренсен и Краулшавн убедили Алекса в том, что этот вопрос легко разрешим. Для осуществления задуманного нужно было сделать две вещи. Во-первых: достать чип. Во-вторых: изобрести доступный, но емкий язык.
Когда Алекс набрел на большую комнату с хитрым замком со скользящими механизмами, он был уверен – среди ее содержимого обязательно найдется то, что позволит им сделать первый шаг.
* * *
Колдуя над самыми первыми набросками собора, создатели Колдиеза уделили особое внимание окнам-витражам, которые должны были придать зданию особое величие и очарование. Они быстро поняли, что этот вид искусства был утрачен тысячелетия назад. Конечно, опытные мастера могли бы сделать подобные стеклянные витражи, используя современную научную технологию. Но сколько они ни экспериментировали, их продукция оказывалась лишь бледной тенью великих творений.
В поисках ответа на поставленный вопрос монахи Колдиеза обратились к истории искусства древних веков и обнаружили рисунки золотых дел мастера по имени Ругерус. Они основательно изучили методику художника и тщательно скопировали каждую деталь его работ. Современным лазерным стеклорезам монахи предпочли инструменты из закаленной стали. При вырезании сложных витиеватых узоров они применяли специальный инструмент ручной работы. Для получения нужной цветовой гаммы к краскам стали подмешивать истолченные в порошок частицы золота, серебра и драгоценных камней.
Помещение, в которое Алекс привел Соренсена и Краулшавна, было одной из мастерских, где трудились многие поколения монахов Колдиеза. Оно было окутано пылью, набито сотнями непонятных предметов и веществ. Но мало-помалу друзья начали разбираться, что к чему.
Краулшавн потянул на себя холщовую ткань и, увидев под ней аккуратно сложенные листы толстого стекла, стал возбужденно перебирать пальцами. Подняв один лист, он ткнул им Алексу в лицо. Килгур осторожно отстранил Краулшавна.
– Ну, обыкновенное стекло. Я его и раньше видел. Почему все пернатые такие суетливые?
– Он говорит, что струсы использовали стекло для создания своих ранних компьютеров, – сказал Соренсен.
Алекс призадумался.
– Ага, одна зацепка есть. И это только начало.
В то время, как двое друзей продолжали поиски, Алекс прикидывал возможные варианты тайной обработки стекла. Придется где-то доставать едкое химическое вещество, растворяющее стекло.