Возражений не было.
– Только чистых женщин. А сейчас подайте еще один графин вина.
Четвинд снова сел. Теперь у него были ответы почти на все вопросы, он знал, что делать дальше.
– Вы хотите, чтобы я исполнил ваше пожелание, питая слабую надежду, что двум несчастным сироткам удастся добраться до дому? Да будет вам известно, что ни одному из моих людей не угрожает участие в этой войне, потому что они считают ее отвратительной. Вы хуже ничего не могли придумать?.. Поправка. Еще хуже для вас, болванов, было бы снова попасть в тюрьму. Хотите, я подскажу вам, что нужно делать? Под этой адской дырой есть подвал. Вы исчезнете в нем. Там вы будете сыты, одеты, обуты, вооружены. Окрепнете хорошенько. Короче, посидите какое-то время в подземелье. По моему приказу вас незаметно проведут улицами города в условленное место, где вы познакомитесь с очаровательным человеком по имени Вайлд. Ен Вайлд.
Четвинд очень удивился, когда сначала Стэн, а затем и Алекс начали смеяться. Учтивого контрабандиста с изысканными манерами по имени Ен Вайлд они завербовали задолго до начала войны. Стэн обещал Вайлду не вмешиваться в его операцию с условием, что Вайлд не будет поставлять оружие и иные военные материалы в Таанские миры и, в случае необходимости, будет оказывать содействие разведке. С началом войны главная база Вайлда, находившаяся на планете Ремни, была разрушена.
Он и его люди наверняка засиделись без дела. Впрочем, это вполне объяснимо – магазины пусты, а от товарных складов не осталось камня на камне.
– Мы его знаем, – сказал Стэн. – Продолжай.
Четвинд умерил свой пыл, надменные интонации исчезли из его голоса. Вайлд вывезет их из Таанских миров и доставит на нейтральную планету. Им выдадут документы и деньги, чтобы они могли добраться до какого-нибудь форпоста Империи.
– Хочу добавить, – прервал его Стэн. – Поскольку ты принимаешь непосредственное участие в этом деле, думаю, тебе не помешает иметь документальное подтверждение этого, чтобы после высадки имперских кораблей на Хиз тебя не засадили в мою старую камеру в Колдиезе.
– Конечно.
Четвинду не дано было понять, как много смысла вкладывал в эти слова человек, проведший в заточении годы и постоянно слышавший о поражении и смерти.
Танз Сулламора задумал проводить отдых за рыбной ловлей еще в то время, когда не только-верил в героев, но и считал Вечного Императора душой любой увеселительной компании красивых дьяволов. Во всем подражая властителю, Сулламора не хотел ему ни в чем уступать. Император любил готовить, поэтому Сулламора раболепно копировал его рецепты и выставлял приготовленные по ним блюда на банкетах, которые закатывал для своих друзей. Впрочем, все они по вкусу напоминали дракх – о чем Сулламора, не будучи гурманом, не знал, а друзья не осмеливались сказать об этом богатому и могущественному бизнесмену.
Затем Сулламора увлекся рыбалкой. Император любил рыбачить по той причине, что на протяжении более трехсот лет затрачивал неимоверные усилия и колоссальные средства на восстановление рыбацких поселений в древнем регионе Орегон на планете Земля. Сулламора пестром свой собственный лагерь – гораздо меньших размеров, чем императорский, – на много километров выше по течению реки от лагеря Императора. Сулламора ударился в рыбную ловлю с огромным энтузиазмом и без всякого к тому таланта.
Несколько лет подряд он праздновал окончание любой трудной сделки, выезжая – с большой помпой – на природу, чтобы расслабиться и пожить спокойной жизнью. Пробыв какое-то время на лоне природы, он возвращался, хвастаясь всем и каждому, как чудесно отдохнул, уверяя собеседников в том, что человек не может познать собственную натуру до конца, пока не сразится с хитрющим лососем, пытающимся сорваться с крючка.
Однако Сулламора не признавался никому, в том числе и самому себе в том, что ненавидит все, связанное с рыбалкой. В первый же свой приезд в Орегон он нанял рыболовов, которые удили для него рыбу, а во второй раз даже отказывался есть уловы, скармливая их слугам.
Но не только рыбалка угнетала Сулламору. Он сходил с ума от тишины орегонских лесов. Он ненавидел каждую минуту подобного отдыха, сперва застроив лагерь, по примеру Императора, лишь несколькими грубо сколоченными зданиями, сливавшимися с окружающей средой. В лагере не на что было смотреть, кроме как на зелень, и не к чему было прислушиваться, кроме как к журчанию реки. Воздух казался Сулламоре отвратительным, слишком насыщенным кислородом и цветочной пыльцой. Сулламора тосковал по городской суете и резким запахам, вызывающим чувство страха, от которого повышается содержание адреналина в крови.
Но он не мог так просто отказаться от досуга, проводимого за рыбной ловлей, не мог продать или забросить свой участок. Сулламора был уверен – за его спиной тут же начнутся пересуды, перешептывания, тайные усмешки, что приведет к потере авторитета и убыткам в бизнесе.
Танз нашел выход из положения, начав приглашать все большее и большее количество друзей и деловых партнеров в свой лагерь на берегу реки. Грубо сколоченные строения были заменены сверкающими металлическими, гораздо больших размеров, наполненными новейшим оборудованием. Маленькая взлетно-посадочная площадка превратилась в большой аэропорт, способный разместить до ста летательных аппаратов. Тишина и спокойствие наступали в лагере лишь в редкие промежутки между деловыми переговорами и личными встречами, сопровождавшимися бурными застольями и всевозможными развлечениями, становившимися все более и более изощренными.
Сулламора оказался в замкнутом кругу собственных слабостей. Когда его героическое почитание Вечного Императора поубавилось и чары рассеялись, лагерь снова превратился в спокойное место, где заключались странные альянсы и секретные сделки – место, в котором искусство рыбной ловли приобретало совершенно иной смысл.
* * *
Сулламора извинился перед своими компаньонами за вынужденную остановку, сославшись на развязавшийся шнурок, и прислушался, оценивая ситуацию. Разговор был тихим и велся на нейтральную тему. Но Танз чувствовал внутреннюю напряженность собеседников, словно каждый из них ждал, что кто-то откроется первым, заговорит о вещах, касающихся их всех, и предложит свой способ разрешения проблемы.
От страха у Сулламоры ком к горлу подкатил. Становилось все более очевидным, что заговорить первым должен он. Однако, если он решится на это и ошибется в своих компаньонах, его унизят, втопчут в грязь, а затем...
Тайный Совет Императора напоминал человека, страдающего от ожирения: уже распух от переедания – и все же боится, что следующий банкет могут отменить.
Для большинства жителей Империи война не принесла ничего, кроме трудностей и лишений. Но для членов Тайного Совета это было время больших возможностей и крупных барышей. После ошеломляющей победы Империи в системе Дюрер члены Совета столкнулись не только с потерей огромной прибыли, но и с колоссальными затратами на погашение "счетов мясной лавки", как говорит Император.