Различные развеселые девочки и мальчики, предлагавшие Стэну и Алексу свои услуги, были разочарованы отсутствием к себе внимания. Килгур отвечал за обоих: "Спасибо, но мы импотенты".
Четвинд оставил друзей в покое. Он знал, как много времени требуется заключенному на осознание того, что он представляет из себя нечто большее, чем машину, запрограммированную на выживание.
Вскоре Стэна и Алекса вывезли из столицы Хиза, спрятав под двухтонной грудой металлолома, погруженной на древние грависани с ручным управлением, принадлежавшие, как предположил Стэн, какому-то таанскому жулику. Разумеется, Четвинд уклонился от каких-либо объяснений.
Маленький контрабандистский кораблик вздрогнул, когда загудел Юкава-драйв. После того, как Стэн и Алекс были доставлены на борт летательного аппарата, заправленного АМ-2, тот оторвался от планеты и взмыл ввысь. В назначенном месте кораблик встретился с большим транспортным судном, на котором беглецов приветствовал сэр Ен Вайлд.
Он сказал, что покинул Ромни как раз вовремя. Спинным мозгом почувствовав горячее дыхание опытных ищеек у себя на затылке, Вайлд приказал срочно эвакуироваться. Он потерял семь кораблей и базу, но все его люди и, самое главное, товары, были спасены. Вайлд объяснил, многозначительно потирая ладони, что "каждый из присутствующих может рассчитывать на место на корабле и высадку в нужном месте".
Вайлд также подчеркнул, что будет особенно рад доставить своих пассажиров по адресу в целости и сохранности, он ведь является должником Стэна.
Незадолго до этого небольшой караван судов Вайлда пробрался в сектор Империи и был замечен патрульными кораблями. Вслед за этим должна была последовать конфискация кораблей и груза, а также применение соответствующих карательных мер в отношении Вайлда и его экипажей.
– Мне намекнули на планеты-тюрьмы, – сказал он. – А реабилитированным предложили отправиться в ад, то есть в эти жуткие батальоны уголовников. О подробностях я не расспрашивал.
Стэн был козырным тузом Вайлда. В доверительной беседе с людьми, захватившими его в плен, он выразил искреннее удивление, зачем они вмешиваются в ход операции имперской разведки. Вайлда подняли на смех.
– Я предложил им проверить мою информацию. Вскоре, ко всеобщему недоумению, ребята-шпионы доложили, что я – тайный агент спецслужбы, меняющий имидж, как хамелеон цвет кожи. Премного благодарен, молодой человек, что ты состряпал мне такую подходящую легенду.
Неохотно извинившись перед Вайлдом и его людьми, имперцы отпустили их на все четыре стороны, после чего контрабандисты продолжили заниматься своим прибыльным бизнесом, снабжая богатых имперцев предметами таанской роскоши и наоборот.
– Полагаю, если бы эта война продлилась еще... ну, скажем лет десять, я мог бы узаконить свое дело. – Вайлд слегка вздрогнул от столь дерзкого предположения. – Итак, адмирал, или как там ваше звание, смею заверить, что во время этого рейса вас будут обхаживать так, как будто вы – незаконнорожденный сын самого Императора.
Остаток путешествия был примечателен медленным, но верным увеличением объема талий Стэна и Алекса, несколькими напряженными минутами, когда приходилось уходить из-под носа таанских или имперских патрулей, и обильным сном.
Увидев однажды, как Алекс протискивается в каюту в сопровождении одного из наиболее стройных офицеров Вайлда, Стэн определил, что его друг и он сам вернулись в форму, близкую к нормальной.
К тому времени, как они приземлились на имперскую базу, "случайно" оказавшуюся в системе, в которой Вайлд "должен был встретиться с некоторыми интересными людьми", оба бывших военнопленных так окрепли, что могли оказать пропаганде медвежью услугу. Им следовало быть заросшими и бородатыми, изможденными, исполосованными шрамами, готовыми давать свидетельские показания о зверских бесчинствах таанцев, о случайно подвернувшейся бравым имперским солдатам возможности бежать.
Средства массовой информации не проявили к ним никакого интереса.
Стэн и Алекс знали слишком много, чтобы позволить журналистам крутиться вокруг них и тем более брать интервью. Их доставили на Прайм-Уорлд, где самые квалифицированные имперские специалисты подробнейшим образом допросили их, используя при этом аппаратуру, считывающую информацию прямо с мозга. Стэн "за спасибо" был подвергнут этой обработке три раза, и у него не было ни малейшего желания проходить ее снова.
Когда разведка неохотно признала, что выкачала все мало-мальски важные сведения из теперь уже промытых мозгов Стэна и Алекса, они чувствовали себя скверно, словно их денно и нощно пытали таанские мучители.
А затем начались настоящие сюрпризы.
Стэн и Килгур ожидали получения наград. Вовсе не потому, что думали, будто совершили подвиг, побывав в заточении, хотя одно то, что они вырвались на свободу, можно было считать геройским поступком. С гораздо большей охотой они до конца своих дней прислушивались бы к звону бокалов, до краев наполненных бесплатным алкоголем, чем к бряцанию медалей. Просто когда война принимает скверный оборот, уцелевшие солдаты стремятся получить хоть какое-то доказательство, что выжили не зря.
Они оба ожидали продвижения по службе и во время долгого пути назад часто задумывались, на один или два ранга их повысят в звании.
Ничего подобного не произошло – пока. Приказы, касающиеся Стэна и Алекса, были довольно лаконичны.
"Военнослужащему Стэну подписан приказ об увольнительной. Разрешено путешествовать. Перед возвращением к исполнению своих обязанностей доложить начальству для получения дальнейших распоряжений".
"Военнослужащему Килгуру подписан приказ об увольнительной. Разрешено поехать на планету Эдинбург, в другие системы – по желанию. Перед возвращением на службу доложить о себе для получения дальнейших указаний".
Стэн и Алекс переглянулись. Кто-то из верхушки власти строит планы на будущее. Возможно, эти планы вовсе не будут отвечать их собственным интересам. Но дезертировать друзья не собирались. Во-первых, за время краткосрочного отпуска мало что можно выяснить; во-вторых, они оба слишком долго были в бегах.
Следующим этапом было получение невостребованной зарплаты, вылившейся в кругленькую сумму. В последнее время бывшие таанские военнопленные только и думали о том, сколько денег получат и как их будут тратить. Империя платила жалованье военным несколько другим способом, нежели государства прошлого. По солдатскому чеку деньги либо выдавались военнослужащему на руки в обычном порядке, либо перечислялись на его счет в гражданский банк и обрастали большими процентами.
Такой порядок был заведен не потому, что Вечный Император испытывал слишком нежные чувства к каждому из своих поданных, а по двум простым причинам, которые властитель объяснил Махони в один из вечеров в пьяной беседе много лет назад.
"Во-первых, это капиталистическая Империя, как я думаю. Поэтому деньги намного выгоднее держать в обороте, чем в чьем-либо бумажнике.