И тут же раздался треск двери – он ударил в нее ногой. Замки и задвижки слетели. На мгновение воцарилась тишина. Потом дверь тихо открылась. Глаза Томми-Рэя лихорадочно блестели; такой блеск пастор Джон видел иногда в глазах умирающих. Оказывается, это дьявольский блеск, теперь нет сомнений. Томми-Рэй взглянул сначала на мать, державшуюся за кухонную дверь, потом на гостя.
– Ты не одна, мама? Пастор вздрогнул.
– Вы сумеете на нее повлиять, – обратился к нему Томми-Рэй. – Вас она послушает. Скажите ей, чтобы она отдала мне Джо-Бет. Так будет лучше для всех нас.
Пастор обернулся к Джойс Макгуайр.
– Сделайте, как он сказал, – четко произнес пастор. – Сделайте, иначе мы умрем.
– Слышишь, мама, что говорит тебе святой отец? Он понимает, когда проиграл. Позови ее, мама, не то я рассержусь. А если рассержусь я, рассердятся и папины зверушки. Позови ее!
– Не нужно меня звать.
Томми-Рэй ухмыльнулся, услышав голос сестры. Сочетание самодовольной ухмылки и пылавших глаз могло бы напугать кого угодно.
– Вот и ты.
Она встала в дверном проеме рядом с матерью.
– Ты готова идти? – спросил он вежливо, как парень, впервые приглашающий девушку на свидание.
– Пообещай оставить маму в покое.
– Конечно, – ответил Томми-Рэй тоном человека, несправедливо обвиненного. – Я не хочу причинить ей вреда. Ты же знаешь.
– Если ты оставишь ее в покое, я пойду с тобой.
На середине лестницы Хови услышал, как Джо-Бет совершает сделку, и его губы прошептали «нет». Он не видел тварей, приведенных Томми-Рэем, но он их слышал – звуки из ночных кошмаров, влажные и свистящие. Он не стал давать волю фантазии и воображать, как они выглядят, скоро он увидит их своими глазами. Шагая вниз, он думал, как не дать Томми-Рэю увести Джо-Бет. Звуки, доносившиеся из кухни, мешали сосредоточиться. Тем не менее, на последней ступеньке у него созрел план. План был довольно простой: устроить переполох, чтобы у Джо-Бет с матерью появилось время сбежать. Может, еще удастся двинуть разок Томми-Рэю. Это была бы достойная точка, вроде вишенки на торте.
С такими намерениями он вдохнул поглубже и шагнул за порог кухни.
Там уже не было ни Джо-Бет, ни Томми-Рэя, ни его неведомых тварей. Дверь в темный двор была распахнута, и возле нее на пороге лицом вниз лежала миссис Макгуайр. Она протянула руки вперед, словно пыталась удержать своих детей. Хови подошел к ней, шагая по осколкам стекла и кафеля, которые будто липли к его босым ногам.
– Она мертва? – раздался еле слышный голос.
Хови оглянулся. Из промежутка между стеной и холодильником выглядывал мертвенно-бледный пастор Джон. Пастор втиснулся в узкую щель, не помешала и толстая задница.
– Нет, – сказал Хови, осторожно поворачивая тело миссис Макгуайр. – Но это не ваша заслуга.
– Что я мог сделать?
– Это вы мне скажите. Я думал, у вас имеются какие-то штуки для подобных случаев.
Он направился к двери.
– Не ходи туда, – сказал пастор. – Останься.
– Они увели Джо-Бет.
– Насколько я понял, она наполовину такая же, как они. Они с Томми-Рэем – дети дьявола.
«Ты ведь не считаешь меня дьяволом?» – спрашивал Хови всего полчаса назад. А теперь саму Джо-Бет предали проклятию, причем устами ее собственного духовного наставника. Значит, они оба одержимы? Или это не вопрос греха и невинности, тьмы и света? Может быть, для влюбленных есть безопасный островок между полюсами?
Эти мысли промелькнули у него в голове в мгновение ока, но успели придать ему сил. Он поспешил на улицу, что бы ни ожидало его в ночи.
– Убей их всех! – услышал он сзади хриплый крик служителя Божьего. – Среди них нет чистых душ! Убей их!
Хови так рассердился, что не смог найти достойного ответа. Вместо этого он крикнул:
– Да пошел ты! – и отправился на поиски Джо-Бет.
Свет из кухни позволял хорошенько рассмотреть двор. Хови увидел темные силуэты деревьев по периметру двора и неухоженную лужайку в центре, где он, собственно, и стоял. Внутри и снаружи не осталось никаких следов ни брата, ни сестры, ни той силы, что прибрала обоих. Хови не мог подкрасться к врагам неожиданно – он вышел в темноту из ярко освещенной кухни, громко ругая пастора, – и потому стал во весь голос звать Джо-Бет в надежде, что она откликнется. Но ответа не услышал. Отозвался только хор соседских собак, разбуженных его криками Лайте, лайте, подумал он. Поднимите своих хозяев. Не время смотреть телевизор. Здесь, в ночи, разыгрывается представление похлеще. Таинственные силы бродят по разверзшейся земле, исторгнувшей чудеса. На подмостках Паломо-Гроува сегодня дают «Явление тайны».
Тот же ветерок, что донес звуки собачьего лая, качнул крону деревьев. Шелест отвлек его на миг от шума приближавшейся армии – он услышал это, когда отошел от дома: неясное бормотание и постукивание. Хови развернулся. Стену и проем двери, в которую он только что вышел, облепила масса шевелившихся живых существ. Двухъярусная крыша тоже кишела ими. Те, что побольше, сновали по шиферу с шарканьем и тихим ворчанием Они были слишком высоко, и свет из дверного проема до них не доставал, потому Ховард различал лишь их силуэты на фоне неба, освещенного звездами. Ни Джо-Бет, ни Томми-Рэя он среди них не увидел. Не было ни одной линии, напоминавшей очертания человеческого тела.
Хови уже собирался отвернуться от этого зрелища, когда услышал за спиной голос Томми-Рэя:
– Готов поспорить, такого ты никогда не видел, Катц?
– Ты и сам знаешь, что не видел. – Ответ был вежливый, поскольку ему в поясницу уткнулось острие ножа.
– Повернись, но очень медленно, – сказал Томми-Рэй. – Яфф хочет перекинуться с тобой словечком.
– И не одним, – добавил другой голос.
Голос был тихий, не намного громче шелеста ветра в кронах деревьев, но каждый слог прозвучал четко и мелодично.
– Мой сын считает, что тебя нужно убить, Катц. Он говорит, будто чувствует, что от тебя исходит запах его сестры. Бог свидетель, я не уверен, что братья настолько знают запах сестер, но, наверное, я старомоден. Сейчас, в конце тысячелетия, инцестом никого не удивишь. Не сомневаюсь, что и ты о нем наслышан.
Хови повернулся и увидел Яффа, стоявшего в нескольких ярдах за спиной Томми-Рэя. После всего, что Флетчер о нем рассказывал, Хови ожидал встретить могучего воина. Но внешне Яфф отнюдь не отличался массивностью. Он больше походил на обедневшего аристократа: неухоженная борода, обрамляющая сильные и решительные черты лица, вид и поза человека, испытывающего огромную усталость. На груди, вцепившись в хозяина, сидела одна из терат – гибкая безволосая тварь. Она была куда более устрашающей, чем сам Яфф.