Доктор Эвергуд вопросительно посмотрела на одного из ассистентов — того, что дежурил у двери. Ассистент кивнул, и в следующее мгновение в «реанимационную» вошел Зам, причем не один, а в сопровождении Хильды Морриси, которая — отметил про себя Даннерман — почему-то держала в руках карабин. Явно не шутки ради. Хильда кивнула обоим Даннерманам и отступила в сторону, пропуская в палату еще четверых вооруженных охранников в полицейской форме. Двое из них толкали перед собой что-то вроде сейфа на колесиках.
— Наверное, вам будет интересно взглянуть, что за штуковины сидели у вас в головах, — произнес Зам и кивнул Хильде.
Та вынула из кармана связку ключей, открыла сейф, а сама отступила в сторону. Тем временем один из охранников вынул из сейфа прозрачную коробку, внутри которой виднелся продолговатый металлический предмет размером с ноготь даннермановского большого пальца.
— На самом деле эта штуковина не такая простая, — с непонятной радостью пояснил Зам. — Теперь их у нас целых три. По словам доктора Эвергуд, когда каждый такой орех сидел у вас в голове, от него во все отделы мозга тянулись тончайшие нити, однако наш многорукий друг сумел удалить их оттуда, после чего извлек и саму штуковину. Посмотрели? На сегодня хватит. Хильда, увози свой экспонат.
После того как бригадир Морриси замкнула сейф, а охранники выкатили тележку из палаты, Зам посмотрел на компанию Пэт и добавил:
— И еще, пока не забыл. Кто тут из вас беременная?
— Я, — подняла руку Пэт-5. — Что-то не так?
— Ты имеешь в виду состояние здоровья? С тобой все в порядке, можешь не беспокоиться. Просто был звонок из Госдепартамента. К ним вчера вечером наведался китайский посол. И не просто так, а с дипломатической нотой. Видите ли, китайский летчик-космонавт Джеймс Пен-Цзы выражает протест по поводу того, что ты вместе с правительством Соединенных Штатов незаконно лишила его отцовских прав, и он намерен обжаловать ваше решение в суде.
Как и следовало ожидать, Хильда Морриси не простила Зама. Она вообще плохо умела прощать. Не умела и не привыкла.
Зато отлично умела смотреть правде в глаза. В данной ситуации все карты в руках у Зама. Она же, судя по всему, застряла в штабе надолго. По крайней мере в ближайшем будущем перемен не предвиделось. Так что хочешь не хочешь, а надо приспосабливаться. Прежде всего надо обзавестись крышей над головой — своей собственной. И не то чтобы далеко, но и не слишком близко к работе, дабы не быть под колпаком у начальства все двадцать четыре часа в сутки.
Помогло звание. В бюро по найму квартир были готовы услужить новоиспеченному бригадиру. Хильде мигом извлекли из базы данных три квартиры на выбор, и она отправилась смотреть их в счет рабочего времени. Первая оказалась хороша. Вторая еще лучше. Третья, что называется, лучше не бывает. И хотя это была однокомнатная квартирка, так называемая «студия», в ней имелись балкон и джакузи, причем с балкона отрывался вид на Потомак. В комнате стояла крепкая кровать, достаточно просторная, чтобы на ней при желании могли поместиться двое, особенно если их связывают дружеские отношения. А Хильда не сомневалась, что человек, оказавшийся в ее постели, непременно будет связан с ней дружескими отношениями. Как же иначе?
Когда она прошмыгнула на свое место, спец из обсерватории Военно-морского флота вещал что-то о похожем на комету небесном теле, которое в принципе могло оказаться кораблем пришельцев, откуда меньшее по размерам судно доставило внеземное оборудование на орбитальную станцию. Хильда слушала его вполуха. Мысли ее были заняты тем, где бы подыскать этого второго, чтобы не было скучно на огромной кровати, и запомнил ли швейцар все, что она сказала ему относительно курьерской почты из Нью-Йорка.
Хильда слегка толкнула сидевшего рядом с ней и указала на кофейник. Лишь когда сосед по столу с недовольным видом передал ей злополучный кофейник, до Хильды дошло, что это новое лицо в их команде.
Звали его Гарольд Отт. Один из штабных электронщиков, полагающих, что гусь, то есть они сами, свинье, то есть полевому агенту, не товарищ. Следовательно, и Хильде Морриси. По мнению этих очкариков необходимую информацию куда проще и эффективнее собирать при помощи всякой хитроумной техники, нежели подставляясь под пули. И хотя по мнению тех, кого они так презирали, это было величайшим заблуждением, Отт знал свое дело. Да, но какое отношение все это имеет к «Анании»?
Как и Хильда, Отт почти не слушал того, что говорил астроном. Он демонстративно поднял перед собой экран и занимался чем-то своим. Правда, чем, Хильда так и не поняла, вернее, не разглядела, потому что Отт отгородился от нее. Казалось, он чего-то ждал.
Как и Дейзи Феннел, которая вела заседание. Астроном жаловался на то, что никто не внял их предупреждениям, хотя они опознали корабль еще на подлете, но Дейзи только рассеянно кивала. Вот почему они получили лишь приблизительные данные по его орбите, гнул свое астроном, и не смогли проследить дальнейшую траекторию. Что в принципе было бы сложно сделать в любом случае, потому что, судя по всему, корабль был оснащен двигателями и мог менять траекторию.
— Благодарю вас, — оборвала его Феннел. — Теперь послушаем, что нам скажет доктор бен Джайя.
Ага, еще один новичок в их компании.
Хильда мысленно обругала себя, что потратила утро на осмотр квартир, и новых членов команды представили в ее отсутствие. Стараясь не привлекать к себе внимания, она потихоньку приподняла свой экран и занялась сбором «разведданных». Вскоре бригадир посмотрела на доктора с нескрываемым интересом. Как выяснилось, доктор Сидони бен Джайя по образованию биохимик, и его доставили сюда прямо из лаборатории, что называется, от пробирок и склянок.
А лаборатория эта не какая-нибудь, а Кэмп-Смолли.
Хильда аж подпрыгнула на стуле. Ей не приходилось бывать в Кэмп-Смолли, но она отлично знала, что это такое. Как, впрочем, и все в Бюро. А вот широкая публика вряд ли даже догадывалась о существовании лаборатории. Иначе и быть не могло, ведь там вовсю шли эксперименты с биологическим оружием! Да, но какое это имеет отношение к их команде?
Лаборатория Кэмп-Смолли начала свое существование как сверхсекретное место разработки биологического оружия. Когда же Соединенные Штаты подписали договор о его запрете, лаборатория продолжила свои исследования, но уже в целях разработки средств защиты от такового. Когда кое-кто из чересчур шустрых конгрессменов раскопал, что лаборатория вплотную подошла к производству химического оружия, ее пришлось перепрофилировать на биохимические исследования общего характера, по крайней мере согласно официальной версии. Кроме того, лабораторию передали под контроль НБР. В свою очередь Бюро, получив лабораторию в свое распоряжение, сочло излишним извещать Конгресс о проводимых там исследованиях.
Как выяснилось, самое непосредственное. Всех трех пришельцев перевели именно туда.
— Из соображений секретности, — пояснил бен Джайя, — а также для удобства исследований. Наша главная цель на данный момент накормить их. Последние несколько дней мы занимались анализом содержимого канистр, доставленных ими с орбитальной станции.