Я могла.
— Сдаешься? — спросила я, даже не надеясь на это.
— Конечно, — незамедлительно ответил он, его глаза встретились с моими. — Все, что пожелаешь, хедайра.
Я почувствовала следующий укол. Его правый меч был около моих вздымающихся ребер. Он мог вспороть мне живот одним движением запястья.
Он выиграл.
Но почему тогда признал поражение?
Мечи исчезли. Он сложил руки за спиной и взглянул на меня, мой меч все еще находился под его подбородком. Мои руки немного тряслись. Я могла толкнуть сталь, ступить вперед и крутануться, вся сила сводилась к одному простому, ясному моменту.
Мне уже не так хотелось крови, что бы сделать это.
Я сделала шаг назад. Мучительно кашлянула. В горле было сухо. Я могла чувствовать движение в своем горле.
— Почему ты все усложняешь?
— Я делаю то, что должен, что бы защитить тебя, — невозмутимо ответил он.
— Даже если из-за этого ты потеряешь меня? — Словно есть место, где я смогу от него спрятаться. Я увязла слишком сильно и знала это.
Он улыбнулся, удивительное дорогое выражение, от которого у меня перехватило дыхание.
— У нас нет ничего, кроме времени, моя любопытная.
Это меня не удовлетворило. Мой меч опустился во вторую защитную позицию. Я изучала его. Он медленно поднял подбородок, изящным движением. Открыл свое горло.
Воздух был горячим и неподвижным. Я едва обращала внимание на стоящих около стены псионов, защита стала прозрачной, запах человеческого напряжения и страха повис в воздухе. Даже другие псионы боялись меня. Или в первую очередь боялись Джафримеля, а потом уже меня.
Лезвие расплылось, когда я повернула катану, опустила кончик и закончила движение, заведя клинок за руку, тупой край был около моей рубашки, а рукоять зажата в руке. Я не вспотела – не смотря на усилия, демоны и хедайры не потеют – но мои ребра дрожали от глубокого, тяжелого дыхания, а все мое тело гудело, как реактивная мельница. Но я чувствовала себя легко. В конце концов, я получила то, чего хотела.
— Нам нужно поймать демонов. — Сейчас его голос снова стал ровным, с нотками… чего? Нежности? Жалости?
Нет, только не жалость. Он что, не знает, как я ненавижу жалость? Я бы назвала это нежностью.
Я сглотнула.
— Четыре демона. А что потом?
— Потом мы увидим, какие удовольствия приготовил для нас мир. Семь лет не такой долгий срок.
«Для тебя, может быть».
— Есть что-нибудь еще, что ты хотел бы мне сказать? — У меня не было особых надежд.
Он плавно пожал плечами. Ненавижу, когда демоны пожимают плечами. Его пальто немного взъерошилось, крылья абсолютно сложились.
Я дернулась, словно животное, оттряхивающееся от воды. Сдунула волосы с глаз.
— Нам лучше вернуться.
Он кивнул. Я быстро оглядела спарринг зал.
Свет медленно изменился. Я встретила направленные на нас человеческие взгляды. Блестящие глаза, аккредитованные татуировки всех видов двигались по человеческим щекам. Потом, я увидела другого некроманта.
Он облокотился на стену, его черные волосы блестели от пота, впалые щеки были небриты. Темные глаза над высокими ровными скулами. Его татуировкой был круг, шипы закручивались в символ инь-янь; его изумруд приветственно искрился, и моя щека загорелась, отвечая ему.
Он кивнул, поднял левую руку. У него тоже была катана. На нем была рубашка «Трейд баргинз», безрукавка, а поверх была большая сумка, его сапоги истерлись от долгого использования. Он выглядел немного знакомо, но я никогда с ним не работала. Я не могла точно вспомнить, где его видела, что было первоочередным для моей маги тренированной памяти. Все в нем кричало о том, что он был охотником.
Кивок был приглашением к бою.
Я почувствовала, как поднялись мои брови. Взглянула на Джафримеля, который был неподвижен.
— Мне кажется, кое-кто еще хочет сразиться со мной.
— Будь осторожна. — Его веки немного опустились. Он разозлился? Почему?
Знак на моем плече неожиданно вспыхнул, жар подступил к моим щекам.
— Думаю, я закончила. — Я подняла меч и правый кулак, поклонилась некроманту, приветствуя его и вежливо отклоняя его предложение. — Так или иначе, у нас есть работа.
Потом, я повернулась на каблуках и зашагала от всех проч. Спарринг должен был заставить меня чувствовать себя лучше – так оно и было. Яснее, чище, беспокойство ушло. Но большая часть, из того что я чувствовала, было горячим и глубоким и извивалось в моей груди.
Это был стыд. В какое-то мгновенье, мне хотелось сделать ему больно, и он подставлял под меч свое горло. Стал уязвимым для меня.
Как я могла в нем сомневаться?
Джафримель ничего не сказал, когда мы вышли на улицу. Солнце еще светило, но небо заволокли темные тучи; я почувствовала в воздухе тяжелый запах влажности. Это было хуже, чем пощипывание в носу, и я подумала, что надвигается еще один шторм. Я шла, опустив голову, правая рука сжимала меч, мои глаза не отрывались от тротуара, только изредка поднимались на препятствие и небо над головой.
Городские жители быстро научились пользоваться летающим и слик транспортом. В настоящее время практически на всей свободной зоне есть регулярный АИ транспорт, как в городах Гегемонии и Пучкина. Свободная зона Новая Прага не был исключением. Отдельно стоящий транспорт, с зависшими между ними сликбордами, почти образовывал такой комплекс, что на нем можно было гадать.
Мысль о гадании на летающем транспорте заставила меня улыбнуться. Я снова посмотрела наверх, глаза следили за узорами, в затылке покалывало.
Почему мне так тревожно?
«Это слишком просто. Если в Новой Праге есть демон, который знает, что я здесь, почему он не бросит все, лишь бы убрать меня? Одинокого беса и одну атаку в разрушенном здании нельзя назвать настоящей битвой. Либо он боится меня больше, чем это возможно… либо, он составляет планы».
На меня обрушилось еще больше интересных мыслей. Почему Люцифер заключил сделку со мной, что бы я стала его официальной Правой рукой, а не с Джафримелем? Какая цель у этой работы?
Возможно спарринг был тем, что мне нужно, что бы встряхнуть мои бессвязные мысли. Я осмотрелась вокруг в поисках удобного местечка и увидела бакалейный магазинчик, его дверь была приоткрыта.
«Обед и немного тяжелых мыслей». Я свернула на улицу, уклоняясь от роя велорикш. Здесь тоже было несколько полос движения, но они были узкими, и людям приходилось переключаться на меньшую скорость, антиграв шумел и ныл, разгоняя людей с дороги.