Но будущее — оно когда еще будет, сейчас главным было другое: война закончилась.
Да, подумал Садлер, Сентрал-Сити малость подрос. Под любым из его теперешних куполов с легкостью уместился бы весь город, каким он был тридцать лет назад. Если дело и дальше так пойдет, скоро Луну подведут под одну большую крышу. Ему не хотелось до этого дожить.
Теперешний вокзал не уступал размерами любому из старых куполов, а платформ на нем оказалось не пять, как раньше, а тридцать. Однако конструкция монорельса осталась практически прежней, да и скорость вроде бы тоже. Вагон, доставивший Садлера из космопорта, был почти неотличим от того, в котором он четверть жизни назад пересек впервые Море Дождей.
Четверть среднего жизненного срока, отпущенного гражданину Луны, — но только треть жизненного срока, если ты проводишь все свои дни и часы в борьбе с земным тяготением.
Машин на улицах заметно прибавилось — в таком большом городе, как Сентрал-Сити, без пассажирского транспорта просто не обойтись. Зато вот это ничуть не изменилось — над головой голубело земное, усеянное ватными клочьями облаков небо. И дождь, конечно же, идет точно по расписанию, совсем как тридцать лет назад.
Садлер сел в автотакси, набрал адрес и откинулся на спинку сиденья; машина тронулась с места и побежала по незнакомым, живущим какой-то своей — и очень активной — жизнью улицам. Багаж уже уехал в гостиницу, но сам Садлер не торопился за ним последовать. Попадешь туда — сразу увязнешь в делах и, вполне возможно, упустишь последний шанс завершить свою миссию.
Землян — туристов и бизнесменов — было на улицах не многим меньше, чем местных. Они отличались от прирожденных «лунатиков» не столько одеждой и поведением, сколько неумением ходить при низкой гравитации. Хотя Садлер пробыл на Луне всего несколько часов, к приятному его изумлению, автоматическая мускульная адаптация, приобретенная десятилетия назад, вернулась быстро и без всяких усилий. Оказалось, что это вроде езды на велосипеде — раз научившись, не разучишься уже никогда.
Вот у них теперь, значит, как. Настоящее озеро, с островами да лебедями. Про этих лебедей он уже читал, им подрезают крылья, иначе птички могут улететь слишком далеко — или взлететь слишком высоко — и врезаться в «небо». Громкий, неожиданный всплеск, это выпрыгнула из воды здоровенная рыбина. Интересно, нравится ли ей, что здесь можно прыгать так высоко?
Машина сумела каким-то образом выбрать из путаницы направляющих полос нужную и нырнула в туннель, уходящий под край купола. При такой совершенной имитации неба не сразу поймешь, переехал ты из одного купола в другой или нет, но Садлер не сомневался — он заметил посередине туннеля, в самой низкой его точке, массивные металлические створки. Говорят, такие ворота могут закрыться за две секунды — и сделают это автоматически, если с какой-нибудь из сторон давление начнет падать. Интересно, доводят ли подобные мысли кого-нибудь из обитателей Сентрал-Сити до бессонницы? Вряд ли, ведь сколько людей живут рядом с вулканами и плотинами и даже не думают о них, не проявляют ни малейших признаков нервного расстройства. До сих пор был всего один случай, когда население какого- то из куполов эвакуировали, да и в тот раз течь была пустяковой, прошло еще много часов, прежде чем давление заметно снизилось.
Туннель вышел на поверхность в жилом куполе, абсолютно не похожем на предыдущий, деловой и развлекательный. Купол этот не прикрывал сверху множество маленьких домов, а сам по себе являлся одним огромным домом с движущимися коридорами вместо улиц. Машина остановилась и вежливо сообщила своему пассажиру, что может подождать его здесь тридцать минут за скромное вознаграждение в размере полутора кредитов. Садлер считал, что никак не меньше времени уйдет на одни только поиски нужного ему места, а потому предложение отклонил; машина попрощалась и двинулась искать других клиентов.
В нескольких метрах от стоянки красовалась большая объемная схема здания. На взгляд Садлера, оно сильно смахивало на те муравейники, в которых селились люди несколько веков назад; он видел нечто подобное на картинках старой энциклопедии. Не вызывало сомнений, что найти здесь дорогу до дури просто, если ты знаком со структурой этого лабиринта, но кто же так сразу разберется в бесчисленных его этажах и коридорах, зонах и секторах…
— Ищете кого-нибудь, сэр? — негромко спросил его кто-то сзади.
Садлер повернулся: снизу вверх на него смотрели умные, живые глаза мальчика лет шести-семи. Как раз такого же возраста, подумал он, как внук, Джонатан Питер-второй; господи, как же время-то летит.
— Редко видим тут землян, — доверительно сообщил мальчик. — Заблудились?
— Пока еще нет, — улыбнулся Садлер. — Но скоро заблужусь.
— Куда идете?
Они тут что, вообще местоимениями не пользуются? Просто поразительно, с какой скоростью образуются языковые различия — и это несмотря на межпланетную радиовещательную сеть. Вот этот, к примеру, мальчик наверняка умеет говорить на вполне приличном земном английском, но скорее как на иностранном языке, в повседневной жизни он пользуется местным лунным диалектом.
Садлер вынул записную книжку и прочитал вслух довольно-таки замысловатый адрес.
— Пошли, — скомандовал столь счастливо подвернувшийся под руку юный доброволец; Садлер охотно подчинился.
Короткий пандус перешел в широкую, медленно движущуюся дорожку, которая буквально через несколько метров сменилась другой, более быстрой. Проехав на ней мимо входов в бесчисленные поперечные коридоры по крайней мере километр, они снова перешли на медленную секцию, после чего оказались в огромном шестиугольном зале. Здесь было очень много людей, они выходили из одних коридоров, ныряли в другие, что-то покупали в многочисленных ларьках. Посередине зала винтом извивались два спиральных пандуса с движущимися дорожками. Руководимый мальчиком, Садлер встал на дорожку, бегущую вверх, и поднялся на шесть этажей. Стоя на внутреннем краю пандуса, он перегнулся через перила и увидел, что здание уходит на огромную глубину. Далеко внизу виднелось нечто вроде страховочной сетки; прикинув в уме, Садлер решил, что она, пожалуй, способна спасти дурака, который умудрится упасть в шахту. Легкомыслие, с каким относились к тяготению лунные строители, привело бы на Земле к весьма печальным последствиям.
Верхний зал оказался в точности таким же, как и предыдущий, однако людей здесь толпилось меньше, да и выглядели эти люди слегка иначе. Суверенная Лунная Республика гордилась своей демократичностью, однако и в ней — как и в любой созданной человеком культуре — возникали тонкие классовые различия. Аристократы по праву рождения или богатства давно стали достоянием истории, однако аристократия духа, ответственности будет существовать всегда. Не возникало сомнений, что на этом уровне живут люди, определяющие судьбу своей державы. У этих людей было чуть-чуть больше собственности и неизмеримо больше забот, чем у их сограждан с нижних этажей; кроме того, места на верхнем или нижнем этажах не являлись чем-то раз и навсегда заданными, кто-то переселялся снизу вверх, а кто-то и сверху вниз.