И вдруг в свои лучшие годы он испытал приступ религиозного ослепления, почти как Блэз Паскаль, хотя и без столь трагических последствий. На целых десять лет ученый по доброй воле затерялся в безвестности шафрановых тог, посвятив свой блестящий ум мертвым догматам веры. Пожалуй, он и сегодня еще не жалел о растраченных годах и не поручился бы, что порвал с буддизмом навсегда: настанет день, думал он, и великая лестница, быть может, увидит его опять. Но таланты, данные ему свыше, словно пробудились от долгого сна; сейчас ему предстояла работа, а для нее нужны были инструменты, каких не сыщешь в монастыре — да, коли на то пошло, и на всей Земле тоже.
Неприязни к Вэнневару Моргану он больше не испытывал. Пусть ненамеренно, но ведь именно инженер заронил искру, породившую пожар; что ни делается, все к лучшему. Тем не менее храм Шри Канда надо защитить любой ценой. Это Паракарма решил твердо, независимо оттого, как повернется колесо судьбы и суждено ли ему самому вновь изведать покой вершины.
И вот, подобно новому пророку Моисею, досточтимый Паракарма стал спускаться в мир, от которого сам же отрекся. Он был слеп к окружающей красоте земли и неба: любые зримые красоты представлялись ему совершеннейшим вздором рядом с теми, что видны ему одному, — с легионами уравнений, движущимися по тропам мозга.
— Ваша беда в том, доктор Морган, — объявил посетитель, — что вы облюбовали себе не ту планету.
— Думается, — парировал Морган, намеренно не сводя глаз с кресла на колесах, в котором приехал гость, — что про вас можно с полным правом сказать то же самое.
Вице-президент Народного банка Республики Марс ответил незлобивым смешком.
— Ну я-то явился на Землю всего на недельку — и сразу обратно на Луну, в условия, приемлемые для цивилизованных людей. При необходимости я мог бы встать на ноги, но предпочитаю обходиться без этого.
— Послушайте, а зачем вам вообще понадобилось являться на Землю?
— Стараюсь бывать здесь как можно реже, но иногда от этого не уйдешь — нужно увидеть все своими глазами. Вопреки распространенному заблуждению отнюдь не все можно решить на расстоянии. Думаю, вы и сами того же мнения.
Морган кивнул: в словах марсианина была немалая доля истины. Как часто фактура материала, жесткость камня или податливость песка под ногами, запах джунглей, водяные брызги на лице наталкивали его самого на рождение новых замыслов! Надо полагать, придет день — и все эти ощущения тоже будут передаваться на расстояние; не секрет, что попытки такого рода уже предпринимались — на экспериментальной основе, ценой огромных затрат. Но никакие затраты, никакие чудеса электроники не в силах полностью заменить реальность: люди всегда остерегались подделок…
— Если вы приехали на Землю специально ради того, чтобы поговорить со мной, — сказал Морган, — то я польщен такой честью. Но если вы хотите предложить мне работу на Марсе, то не советую тратить время понапрасну. Я доволен своей отставкой, доволен возможностью общаться с друзьями и родными, которых не видел годами, и совершенно не намерен начинать все сызнова.
— Не верю своим ушам: вам же всего пятьдесят два! Вы не сможете жить в праздности…
— А я и не собираюсь. Есть добрый десяток дел, которым я могу посвятить остаток жизни. Древние инженеры — римляне, греки, инки, — их искусство всегда восхищало меня, но я никогда не имел времени заняться им всерьез. Всемирный университет просил меня подготовить и прочесть курс о принципах современного дизайна. Я подрядился написать учебник по проектированию сверхсложных сооружений. Кроме того, мне хотелось бы разработать две-три полезные идейки насчет использования стихий — ветров, землетрясений и так далее — для корректирования динамических нагрузок. Я же до сих пор остаюсь консультантом «Дженерал тектонике». И еще я готовлю доклад о совершенствовании структуры управления ВСК.
— Это по чьему же заказу? Уж наверное, не сенатора Коллинза?
— Нет, — ответил Морган с мрачной улыбкой. — Но думаю, что толк от доклада будет, и немалый. Да и душу отведу.
— Не сомневаюсь. Однако всю эту деятельность нельзя назвать творческой в полном смысле слова. Рано или поздно она вам надоест, как и этот прекрасный норвежский ландшафт. Нельзя без конца любоваться озерами в обрамлении елей — устанешь, как устаешь от долгого сидения за письменным столом и публичных выступлений. Да и вообще, доктор Морган, вы принадлежите к тем беспокойным людям, которые могут быть счастливы, лишь изменяя мир вокруг себя.
Морган промолчал: перспектива, нарисованная гостем, была слишком вероятной, чтобы прийтись по душе.
— Подозреваю, что внутренне вы согласны со мной. Как вы отнесетесь к сообщению, что банк, который я представляю, всерьез заинтересовался проектом космического подъемника?
— Отнесусь скептически. Я уже обращался к вашему банку и получил ответ, что идея великолепна, но у банка в настоящий момент нет свободных денег. Все наличные фонды вкладываются в развитие Марса. Старая история — рады будем вам помочь, как только вы перестанете нуждаться в помощи…
— Это было год назад. С тех пор мы пересмотрели свою позицию. Мы предлагаем вам построить космический подъемник — но не на Земле. На Марсе. Такая поправка вас не пугает?
— Может, и нет. Продолжайте.
— Примите во внимание преимущества нашей планеты. Сила тяжести втрое ниже, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Синхронная орбита также в два с лишним раза ближе. Так что с самого начала технические проблемы неизмеримо упрощаются. По нашим оценкам, марсианская система обойдется вдесятеро дешевле земной.
— Очень может быть, хоть я еще и не проверял.
— И это отнюдь не все. На Марсе, несмотря на разреженную атмосферу, случаются жестокие ветры, но у нас есть и горы, которым любые ветры по грудь. Ваша Шри Канда не достигает и пяти километров. А наша Моне Павонис вздымается на двадцать один километр, и притом точно на экваторе! И самое главное, на ее вершине нет никаких марсианских монахов с договорами о долгосрочной аренде… Наконец, последний из доводов, почему Марс будто нарочно создан для космического подъемника. Деймос обращается всего в трех тысячах километров над стационарной орбитой. Так что природа заранее позаботилась о том, чтобы забросить парочку миллионов мегатонн в точности туда, где их можно использовать в качестве якоря.
— Остается еще небезынтересная задача синхронизации разных по характеру орбит, но в принципе картина ясна. Мне хотелось бы встретиться с людьми, которые вам ее растолковали.
— В настоящее время помочь не могу. Они на Марсе. Придется вам отправиться туда.
— Это соблазнительно, но сначала еще несколько вопросов.
— Пожалуйста.
— Земле подъемник необходим — по причинам, вам, безусловно, известным. Но Марс-то вполне может без него обойтись! Интенсивность космических сообщений у вас невелика, и резкого скачка перевозок не предвидится. Какой же смысл строить башню?