— Высота действительно виновата, но только отчасти. Советую на всякий случай провести врачебный осмотр всех занятых на вершине. Но вы-то, вы сами — как вы могли проглядеть очевидное?
«Действительно, как?» — спросил себя Морган с досадой.
— Понимаете, все эти монахи — ведь некоторым из них было за восемьдесят! Они казались такими здоровяками, что я и не подозревал…
— Монахи жили там годами — они полностью приспособились. А вы лазили вверх-вниз через каждые несколько часов…
— От силы два раза в день.
— Дважды в день с уровня моря на высоту, где давление составляет половину нормы! К счастью, большой беды пока не произошло — и не произойдет, если вы впредь будете подчиняться инструкциям. Моим — и «охранительницы».
— Чьим, чьим?
— Датчика коронарной охраны,
— Ах, вон оно что! Одной из этих ваших штучек…
— Да, одной из этих наших штучек. Они, между прочим, спасают миллионов десять жизней в год. По большей части известных ученых, крупных инженеров и руководителей, людей, занимающих выборные посты. Поневоле задумываешься, стоило ли их спасать. Быть может, природа пытается подать нам какой-то знак, а мы не внемлем…
— Не забывайте про клятву Гиппократа, Билл, — перебил Морган с усмешкой. — И кроме того, вы не посмеете отрицать, что я всегда послушно следовал вашим указаниям. За последние десять лет я ни на килограмм не прибавил в весе.
— Хм… Вы и вправду не худший из моих пациентов, — согласился врач, слегка смягчившись. Открыв ящик стола, он извлек оттуда большой альбом с голограммами. — Выбирайте — это каталог выпускаемых моделей. Красный цвет, как вы знаете, обязателен, зато оттенок — по вашему выбору.
Морган открыл альбом — перед ним возникло изображение, потом второе, третье; он всматривался в них с неприязнью.
— И где прикажете эту штуку носить? — осведомился он. — Или ее придется вживлять?
— Вживлять нет необходимости, по крайней мере в настоящее время. Может, придется это сделать лет через пять, а может, и вовсе не понадобится. Я предложил бы вам вот эту модель — ее носят под грудиной, а потому отпадает нужда в дополнительных датчиках. Через несколько дней вы привыкнете к прибору и вообще перестанете его замечать. И он не побеспокоит вас без причины.
— А если побеспокоит, то каким образом?
— Слушайте.
Врач перекинул у себя на пульте один из тумблеров, и мелодичный, умеренно низкий женский голос произнес обыденным тоном:
— Мне думается, вам следовало бы присесть и отдохнуть минут десять…
Голос выдержал паузу, затем продолжал:
— Вам надо прилечь на полчаса.
Еще пауза, затем:
— Запишитесь безотлагательно на прием к доктору Сену.
— Будьте любезны принять красную таблетку.
— Я вызвала «скорую помощь», а вам рекомендую лечь и не волноваться. Все будет хорошо.
И наконец, раздался пронзительный свист — Морган еле сдержался, чтобы не заткнуть уши руками.
— Тревога! Человеческая жизнь в опасности! Просьба ко всем, кто слышит меня, немедленно подойти сюда! Тревога!
— Идея, думаю, вам ясна, — сказал врач, восстанавливая в кабинете тишину. — Естественно, программы работы датчика и наборы команд устанавливаются индивидуально, применительно к пациенту. Тембр голоса также подбирается по вкусу — можем предложить самые знаменитые голоса.
— Вполне годится и тот, что звучал. Скоро ли будет готов мой датчик?
— Дня через три. Да, между прочим, у датчиков, закрепленных на коже, есть одно преимущество, о котором стоит упомянуть.
— Какое же?
— Один из моих пациентов — страстный теннисист. Он уверяет, что достаточно ему расстегнуть рубашку, и его противники, завидя красную коробочку, тут же начинают проигрывать…
Были времена, когда каждый цивилизованный человек вынужденно вменял себе в обязанность хотя бы изредка просматривать и обновлять свою адресную книжку. С вводом единого всемирного кода такая необходимость отпала: каждому присваивался личный пожизненный номер, и довольно было набрать этот номер, чтобы разыскать его хозяина в течение нескольких секунд. И даже если вы не знали нужного номера, его можно было относительно быстро установить по году рождения, профессии и двум-трем другим параметрам. (Естественно, дело осложнялось, если искомое имя было Смит, или Сингх, или Мохаммед…)
Развитие мировой информационной сети резко облегчило решение многих обременительных задач. Одной пометки против имени тех, кого вы хотели бы поздравить с днем рождения или иной памятной датой, стало достаточно для того, чтобы домашний компьютер сделал все остальное. В назначенный день (если не происходило какой-нибудь нелепой ошибки при программировании) компьютер составлял поздравительное послание, которое и отправлялось адресату. И хотя тот имел полное право заподозрить, что теплые слова, вспыхнувшие на приемном экране, обязаны своим рождением электронике, а тот, от чьего имени они посланы, их и в глаза не видел, — от подобного знака внимания еще никто не отказывался.
Однако те же технические новшества, что сводили на нет былые затруднения, порождали и новые заботы, пожирающие ничуть не меньше времени. Среди таких забот важнейшее значение для большинства приобретали, пожалуй, НПИ — новости по интересам.
Перечни своих интересов люди составляли, как правило, в первый день нового года или в день рождения. Перечень, составленный Морганом, насчитывал пятьдесят параграфов; впрочем, он слыхивал и о перечнях, охватывающих сотни тем. Составители подобных темников-гигантов, надо думать, тонули в потоке информации, захлестывающей их с утра до вечера, — если, конечно, не принадлежали к числу шутников, почитающих верхом остроумия давать компьютерам команды на поиск новостей по темам, заведомо немыслимым, например:
«Высиживание яиц динозавра»,
«Квадратура круга»,
«Всплытие Атлантиды»,
«Второе пришествие Христа»,
«Поимка лох-несского чудовища» или
«Конец света».
Разумеется эгоизм, да и профессиональные интересы приводили к тому, что под номером один в каждом темнике НПИ шло собственное имя заказчика. Морган не составлял исключения, однако последующие строки перечня выглядели не вполне обычно.
«Башня орбитальная»,
«Башня космическая»,
«Башня (гео) синхронная»,
— «Лифт орбитальный»,
«Лифт космический»,
«Лифт (гео) синхронный»,
«Подъемник орбитальный» и т. д.
Перечень охватывал большую часть названий, изобретенных прессой для башни, и это позволяло инженеру видеть собственными глазами все или почти все сообщения, касающиеся проекта. В массе своей сообщения оказывались пустяковыми; он и сам, случалось, задавал себе вопрос, стоило ли их выискивать — любая новость, действительно весомая, дошла бы до него достаточно быстро и без помощи НПИ.