А теперь разрешите скромно напомнить и о себе. Еще в 1963 году в очерке «Мир спутников связи», написанном по заказу ЮНЕСКО и помещенном в журнале «Астронавтика» в феврале следующего года, а недавно включенном мною в книгу «Голоса с неба», я писал: «Если же задуматься о более дальней перспективе, то надо упомянуть, что теоретически есть способы удержать спутник с 24-часовым периодом обращения и на меньшей высоте; но все эти способы основаны на технических решениях, вряд ли осуществимых в XX в. Предоставляю тем, кто заинтересуется проблемой, поразмыслить над ней самостоятельно».
Первым из таких «теоретических способов» был, конечно же, спутник на тросе, какой и предложили впоследствии Коллар и Флауэр. Но проведенные мной на случайном клочке бумаги черновые расчеты, основанные на прочности существующих материалов, внушили мне столь скептическое отношение к идее в целом, что я не удосужился тогда рассмотреть ее внимательнее. Окажись я менее консервативным — или подвернись мне бумажка размером побольше, — я мог бы обогнать всех, за исключением самого Арцутанова…
Поскольку «Фонтаны рая», как я надеюсь, — роман, а не инженерный трактат, отсылаю всех желающих вникнуть в техническую сторону вопроса к специальной литературе, список которой удлиняется с каждым годом. Укажу, к примеру, на доклад Джерома Пирсона «Использование орбитальной башни для регулярного запуска в космос полезных грузов», сделанный на заседании 27-го конгресса Международной федерации астронавтики в октябре 1976 года, и интереснейшее сообщение Ганса Моравека «Якорь для несинхронных орбит», прочитанное на ежегодной конференции Американского общества астронавтики в Сан-Франциско 18–20 октября 1977 года.
Я глубоко благодарен моим друзьям — покойному А. В. Кливеру, профессору из Мюнхена Гарри О. Руппе и доктору Алану Бонду — за их ценные замечания относительно орбитальной башни. Если я не во всем согласился с ними, они ответственности за это не несут.
Уолтер Л. Морган (в родстве с Вэнневаром Морганом он, по моим сведениям, не состоит) и Гэри Гордон из лаборатории спутников связи, а также Л. Перек из отдела космических исследований ООН предоставили мне полезную информацию о стабильных районах синхронной орбиты; они указали, в частности, что естественные причины (прежде всего, притяжение Солнца и Луны) вызовут неизбежное смещение спутника с заданной позиции, особенно в широтном направлении. Таким образом, Тапробан может в действительности не располагать теми преимуществами, какие я ему приписал; и все равно для орбитальной башни он подойдет лучше, нежели любая другая точка планеты.
Предпочтительность высокогорья для размещения опорной площадки также остается под сомнением, и я признателен Сэму Брэнду из лаборатории изучения окружающей среды на военно-морской базе в Монтерее за сведения об экваториальных ветрах. Если окажется, что башню можно без особого риска опустить до уровня моря, тогда остров Ган в Мальдивском архипелаге (ранее там была расположена база британских военно-воздушных сил), быть может, станет самым ценным земельным участком XXII столетия.
И последнее: не странное ли — чтобы не сказать жуткое — совпадение, что еще задолго до того, как я хотя бы задумал этот роман, меня помимо воли притянуло (именно притянуло) к месту его действия. Выяснилось, что дом, который я десять лет назад приобрел на полюбившемся мне участке ланкийского побережья (см. «Сокровище Большого рифа» и «Вид с Серендипа»), расположен, если не считать мелких океанских островков, предельно близко к району наибольшей геосинхронной устойчивости.
И в грядущие годы, отойдя от дел, я смогу следить за обломками ранней космической эры, блуждающими в орбитальном Саргассовом море прямо над моей головой.
Коломбо. 1969–1978 гг.
А вот еще одно необычайное совпадение из тех, какие я привык принимать как подарки судьбы…
Я правил гранки «Фонтанов рая», когда получил от доктора Джерома Пирсона копию технического меморандума НАСА № 75174 со статьей Г. Полякова «Космическое ожерелье Земли». Это перевод одноименной статьи из журнала «Техника — молодежи» № 4 за 1977 год.
В своей короткой, но захватывающе смелой статье доктор Поляков из Астраханского педагогического института описывает до мельчайших технических деталей предсмертное видение Моргана — сплошное кольцо вокруг нашей планеты. При этом он рассматривает кольцо как естественное развитие идеи космического лифта, который в его представлении в сущности ничем не отличается от описанного мною на этих страницах.
От души приветствую товарища [57] Полякова, и меня начинает тревожить вопрос: а не проявил ли я снова излишний консерватизм? Быть может, орбитальной башне суждено стать свершением не двадцать второго, а двадцать первого века?
И быть может, нашим внукам суждено доказать, что — иногда — и исполинские замыслы прекрасны.
Коломбо. 18 сентября 1978 г.
Посвящается Джонни
Ни разу за целое поколение не менялся голос города. Он не смолкал ни днем ни ночью, и так столетие за столетием. Для миллиардов людей он был первым и последним звуком, который они слышали в своей жизни. Голос был неотъемлем от города; когда он умолкнет, Диаспар умрет, и пески пустыни заметут его широкие улицы.
Даже здесь, на километровой высоте, внезапная тишина не осталась незамеченной, побудив Конвара выйти на балкон. Далеко внизу, между огромными зданиями, по-прежнему скользили движущиеся дороги, но теперь они заполнились молчаливыми толпами. По какой-то причине тысячи сонных жителей покинули свои дома и медленно двинулись среди утесов из разноцветного металла. От Конвара не укрылось, что все бесчисленные лица обращены к небу.
На мгновение в его душу проник страх — неужели спустя многие столетия на Землю опять явились Пришельцы? Потом он тоже воззрился на небо, зачарованный чудом, которое видел давным-давно и с тех пор не надеялся увидеть вновь. Прошло немало минут, прежде чем он вернулся в комнату за маленьким сыном.
Сперва Элвин перепугался. Вздымающиеся городские шпили, ползущие внизу, в километре, точки — все это принадлежало к его миру, но подобного тому, что висело сейчас в небе, он не видел никогда. Превосходя размерами любое из зданий, оно было ослепительно белым, до рези в глазах. Хотя оно выглядело твердым, ветер непрестанно менял его очертания.
Элвин знал: очень давно небо полнилось дивными силуэтами. Из космоса прилетали огромные корабли, неся к огням диаспарского космопорта невиданные сокровища. Но это было полмиллиарда лет назад; еще в доисторические времена порт погребли под собой движущиеся пески.
Когда Конвар наконец обратился к сыну, в голосе звучала грусть.
— Смотри хорошенько, Элвин, — сказал он, — Возможно, это последний; возможно, мир больше никогда ими не полюбуется. До сих пор я видел лишь один корабль, а ведь когда-то их было много в небе Земли.