Элвин уже успел заметить, что кроме больших арок движущихся дорог из зала вели бесчисленные туннели поменьше, уходившие вниз, а не вверх.

— Это была отлично организованная система, — продолжал Рорден, не дожидаясь ответа. — Люди спускались сюда с помощью движущихся дорог, выбирали место для посещения, а затем следовали соответствующей линии на карте.

— И что потом? — спросил Элвин.

Как обычно, Рорден не счел нужным вдаваться в рассуждения.

— У меня слишком мало информации. Если бы мы могли прочесть названия тех городов! — с сожалением добавил он, неожиданно сменив тему.

Элвин отошел в сторону, огибая центральную колонну. Вскоре до Рордена донесся его голос, приглушенный расстоянием и отражавшийся эхом от стен зала.

— Что такое? — крикнул Рорден, не желая двигаться с места, поскольку он уже почти расшифровал одну группу трудноразличимых символов. Но голос Элвина звучал настойчиво, и он пошел туда, где стоял мальчик.

Далеко внизу простиралась вторая половина огромной карты, линии расходились во все стороны света. Но на этот раз линия — правда, одна-единственная — была ярко освещена. Казалось, она никак не связана с системой, показывая, подобно сверкающей стрелке, на один из уходящих вниз туннелей. У конца линии застыл золотистый светящийся кружок, а рядом с ним — слово «Люс». И больше ничего.

Элвин и Рорден долго стояли, глядя на безмолвный символ. Для Рордена он означал не более чем еще один вопрос к его машинам, но для Элвина он был кладезем с безграничными надеждами. Мальчик попытался вообразить этот огромный зал, каким он был в древности, когда закончилась эра воздушного транспорта, но города Земли все еще вели торговлю друг с другом. Он подумал о бессчетных миллионах лет, в течение которых сообщение между городами постепенно сокращалось и огни на карте гасли один за другим, пока не осталась только эта линия. Он размышлял о том, как долго она светилась среди других, погасших, ожидая путника, который так никогда и не появился; и наконец Ярлан Зей перекрыл движущиеся дороги, отрезав Диаспар от остального мира.

С тех пор прошли сотни миллионов лет. Вероятно, уже тогда Люс потерял связь с Диаспаром. Казалось невозможным, что он мог выжить; скорее всего, карта теперь ничего не значит.

Но вот Рорден прервал его размышления. Вид у хранителя записей был слегка взволнованный; он явно чувствовал себя не в своей тарелке.

— Пора возвращаться, — сказал он, — Не думаю, что нам стоит забираться дальше.

Элвин понял намек и не стал спорить с другом. Очень хотелось отравиться в неизвестность, но он понимал: без должной подготовки это не слишком разумно. Мальчик с некоторой неохотой снова повернул к центральной колонне. С каждым его шагом все гуще затуманивался пол под ногами, и сверкающая далеко внизу тайна постепенно исчезла из виду.

4
ПУТЬ ВНИЗ

Наконец-то путь открылся перед Элвином, но вдруг он с удивлением понял, что покидать привычный мир Диаспара не хочется. Оказывается, и ему не чужды страхи, которые он столь часто замечал в других и над которыми смеялся.

Пару раз Рорден пытался его отговорить, но не слишком старательно. Человеку Эпохи Рассвета показалось бы странным, что ни Элвин, ни Рорден не видели в своих действиях ничего опасного. Уже много миллионов лет мир не таил в себе никакой угрозы, и Элвин просто не мог вообразить ситуацию, когда бы его остановили силой, ограничив тем самым его свободу. Да и какой в том смысл? В худшем случае он просто ничего не найдет за стенами города, вернется с пустыми руками.

Тридня спустя они с Рорденом снова стояли в зале, где сходились движущиеся дороги. Под ногами светящаяся стрелка все так же показывала на Люс — и теперь они были готовы следовать этим курсом.

Шагнув в туннель, они ощутили знакомый рывок перистальтического поля, и мгновение спустя их уже уносило вглубь. Путешествие продолжалось всего полминуты, и когда закончилось, они оказались в длинном узком зале, имевшем форму полуцилиндра. От его дальнего торца уходили вдаль два тускло освещенных туннеля.

Человеку почти любой из цивилизаций, существовавших со времен Рассвета, обстановка показалась бы вполне знакомой, однако для Элвина и Рордена она словно принадлежала к другому миру. Предназначение длинной обтекаемой машины, застывшей в развилке туннелей подобно снаряду в казенной части пушки, было очевидным, но от этого она не казалась менее загадочной. Верхняя ее часть была прозрачной, и сквозь стенку Элвин разглядел ряды роскошных кресел, хотя никаких признаков входа обнаружить не удалось. Машина висела на полуметровой высоте над металлическим стержнем, который нырял в туннель и там исчезал из виду. В нескольких метрах от него, перед другим туннелем, тоже начинался стержень, но никакой машины над ним не было. Элвин не сомневался, что второе транспортное средство ждет где-то в неизвестном далеком Люсе, в таком же зале.

— Что ж, — слегка запинаясь, спросил Рорден, — ты готов?

Элвин кивнул.

— Надеюсь, ты вернешься, — сказал хранитель записей и тут же об этом пожалел, увидев беспокойство на лице мальчика.

Рорден был самым близким его другом, но даже он не мог преодолеть невидимый барьер, окружавший каждого человека в этом городе.

— Я вернусь через шесть часов, — пообещал Элвин, у которого вдруг перехватило горло. — Можешь не ждать. Если прибуду раньше, дам знать — тут наверняка есть какие-нибудь средства связи.

Элвин убеждал себя, что не происходит ничего особенного. И тем не менее он едва не подпрыгнул, когда стены машины исчезли и перед ним открылся ее превосходно сконструированный интерьер.

— Сложностей с управлением не будет, — отрывисто проговорил Рорден. — Видел, как она подчинилась моей мысленной команде? Советую побыстрее забраться внутрь — задержка может быть невелика.

Элвин проник в машину, положил вещи на ближайшее кресло и повернулся к Рордену, стоявшему в едва видимом контуре входа. Наступила напряженная тишина — каждый ждал, когда другой что-то скажет. Миг спустя решение было принято за них. В воздухе возникло легкое мерцание, и стены машины снова сомкнулись. Не успел Рорден помахать на прощание Элвину, как длинный цилиндр устремился вперед. Еще до того, как войти в свой туннель, он перемещался быстрее бегущего человека.

Рорден медленно вернулся в зал с движущимися дорогами и большой центральной колонной. Когда он поднимался на поверхность, в открытую шахту светило солнце. Вновь оказавшись в гробнице Ярлана Зея, он с некоторым неудовольствием, хотя и без удивления, обнаружил небольшую толпу любопытных.

— Вам не о чем беспокоиться, — с серьезным видом сказал он. — Кто-то должен это делать каждые несколько тысяч лет, хотя и кажется, будто нет никакой необходимости. Фундамент города абсолютно устойчив — он не сдвинулся и на микрон с тех пор, как был создан парк.

Он поспешно пошел прочь и, бросив взгляд назад, увидел, что зрители расходятся. Рорден хорошо знал своих сограждан и не сомневался: о случившемся они скоро забудут.