Экран погас.
Дункан не стал сразу же звонить ван Хайеттам. Он выждал несколько минут, пока улягутся эмоции, затем позвонил Вашингтону, своему главному советнику в земных делах.
— Джордж, вам знакома компания «Энигма»?
— Разумеется. А почему вы спрашиваете?
— Вы знаете их девиз? — задал новый вопрос Дункан.
— «Мы изумляем».
— Как?
Вашингтон медленно, чуть ли не по слогам, повторил девиз «Энигмы».
— Я вполне изумлен. Но что означают эти слова?
— В этой компании работают опытнейшие устроители хитроумных развлечений. Их отличает сугубо индивидуальный подход к каждому клиенту. Обычно в «Энигму» обращаются, когда все вокруг наскучило и хочется новизны. Вдумайтесь в их девиз. Главный упор они делают на неожиданность и непредсказуемость… А где вы услышали про «Энигму»? Надеюсь, вам-то еще не наскучило пребывание на Земле?
Дункан засмеялся.
— У меня нет времени на подобную роскошь. Просто я только что звонил своей давней знакомой. Оказалось, она вице-президент «Энигмы». Пригласила меня куда-то на следующую пятницу, но куда — не сказала. Что вы мне посоветуете?
— «Энигма» умеет изумлять без малейшего риска для жизни и здоровья. Так что, какой бы ни была программа следующей пятницы, можете не опасаться.
— Спасибо, Джордж. Именно это я и хотел узнать.
Затем Дункан связался с четой ван Хайетг. Представившись, он объяснил причину своего звонка. Супруги говорили с ним дружелюбно, но держались весьма натянуто. Судя по лицам, им было около семидесяти. «Вряд ли люди такого возраста согласились на что-то рискованное», — подумал Дункан.
— Нам велели собраться на берегу Гудзона и надеть старую одежду, — сообщил ему Билл ван Хайетт. — Еще говорили, что, когда понадобится, нам выдадут защитные каски. Просто ума не приложу, что они могли затеять!
Дункан быстро договорился о месте и времени встречи, после чего распрощался с ван Хайеттами и уставился в пустой экран, спрашивая себя, правильно ли он поступил, дав согласие.
Затем он стал вспоминать свой разговор с Калинди. Странно, она даже не спросила про Карла. Почему? Ответа Дункан не знал, но забывчивость Калинди почему-то огорчила его.
Берег Гудзона плотно облепили небольшие виллы, рестораны, магазинчики. Между ними помещались десятки причалов д ля прогулочных судов. Как вид транспорта корабли исчезли более двухсот лет назад, однако вода по-прежнему обладала неизъяснимой притягательностью для очень и очень многих жителей Земли. Вот и сейчас вдоль противоположного берега неторопливо щлепал колесами ярко раскрашенный пароходик. Дункан не разобрал: то ли это реликт давней эпохи «угля и пара», то ли современная копия.
В сопровождении Хайеттов он подошел к странному сооружению, похожему на прозрачный полуцилиндр. Дункан мысленно прикинул его длину: метров триста, не меньше. Полуцилиндр явно не был постоянной частью окрестного пейзажа, но был сделан добротно и со вкусом.
Вместе с другими людьми — тоже гостями «Энигмы» — Дункан и супруги Хайетг вошли в тесный домик, похожий на шлюзовую камеру. В домике хранилось то, что принято называть спецснаряжением: непромокаемые плащи, резиновые сапоги и защитные каски, столь будоражившие воображение Билла ван Хайетга. Обменявшись растерянными улыбками, приглашенные молча облачились, надели каски и через внутреннюю дверь отправились дальше.
Еще в Вашингтоне, услышав про берег Гудзона, Дункан подумал, что сюрприз Калинди каким-то образом связан с кораблем. Он угадал. Однако его по-настоящему изумили размеры судна. Оно занимало почти все внутреннее пространство полуцилиндра. Дункан знал о громадных нефтеналивных танкерах, которые строили в конце эпохи мореплавания. Но он даже не подозревал о существовании гигантских пассажирских лайнеров. Несколько палуб и обилие иллюминаторов безошибочно свидетельствовали о том, что этот корабль перевозил не грузы, а пассажиров.
Они стояли на обзорной платформе, расположенной на уровне главной палубы, чуть выше капитанского мостика. Справа виднелась мачта: громадная, как и все на этом судне, но покосившаяся. За ней, до самого корабельного носа, тянулся лабиринт подъемных кранов, лебедок, овальных вентиляционных решеток и других устройств, назначения которых Дункан не понимал. Слева к невидимой корме уходила монолитная стальная стена, усеянная сотнями иллюминаторов. А выше, почти касаясь пластикового потолка, чернели три массивные дымовые трубы. Судя по расстоянию между ними, изначально труб было четыре.
Следы повреждений были повсюду: разбитые стекла иллюминаторов, покореженные участки палубы. Взглянув вниз, Дункан увидел колоссальную металлическую заплатку. Она находилась под ватерлинией и тянулась метров на сто.
Только теперь все куски головоломки встали на свои места… Хотя в те дни центром его вселенной была Калинди, он все же запомнил выпуск новостей с Земли, где говорилось, что пассажирский лайнер «Титаник» через триста пятьдесят лет все же завершил свое первое плавание и достиг Нью-Йорка.
Из невидимых динамиков звучал ровный, поставленный голос экскурсовода:
— Люди больше не построили ни одного корабля, подобного «Титанику». Он стал символом конца целой эпохи — эпохи богатства, роскоши, изящества. Через два года разразилась Первая мировая война, очень сильно изменившая многое в жизни двадцатого века. Разумеется, люди не перестали строить пассажирские корабли. Были суда, превосходившие «Титаник» и размерами, и скоростью. Но ни один корабль так и не превзошел его своей роскошью. Можно без преувеличения сказать: гибель «Титаника» разбила множество сердец.
Дункан до сих пор не верил, что это не сон. Гранд-салон поражал обилием зеркал от пола до потолка, золотом колонн и необычайно мягкими коврами, в которых утопали ноги. Изящный диван почти заставил его позабыть о земном тяготении. Но самое удивительное, во что отказывался верить разум, — все это великолепие целых триста пятьдесят лет покоилось на дне Атлантики.
Оказывается, в морских пучинах, как и в космосе, время перестает существовать. Дункан думал об этом, слушая продолжение рассказа:
— С момента выхода корабля не прошло и недели. Пятнадцатого апреля тысяча девятьсот двенадцатого года, на рассвете, «Титаник» столкнулся с айсбергом. Ледяной конус пропорол стальную обшивку правого борта. Через два с половиной часа корабль затонул. Погружение было почти вертикальным и началось с носовой части. Все, что не было закреплено, падало, гнулось и ломалось. Что-то выскальзывало из иллюминаторов и вентиляционных труб, что-то наталкивалось на преграду и разбивалось о нее. Просто чудо, что все три судовых двигателя остались на своих местах. Это лишний раз говорит о высоком инженерном искусстве создателей «Титаника». Трудно даже представить, какой дополнительный ущерб был бы причинен корпусу корабля, если бы на него обрушилась еще и тяжесть этих могучих машин.