Инспектор, по-видимому, успел ознакомиться со списком пассажиров, отбывающих с очередным рейсом.
«Интересно, много ли ему удалось разузнать обо мне», — подумал я и попытался внушить себе, что совесть моя — гм! — достаточно чиста. В конце концов, каждый что-нибудь да провозит через марсианскую таможню.
— Мы старались не поднимать шума, — произнес инспектор, — но в делах такого рода огласка неизбежна. А случилось вот что: вор, специализирующийся на ограблении ювелирных магазинов, прибыл с Земли, чтобы похитить величайшее сокровище музея в Меридиан-Сити — богиню Сирен.
— Что за нелепая идея! — возразил я. — Статуя богини, конечно, бесценна, но ведь это просто камень, обломок песчаника. Ее нельзя продать. С таким же успехом можно было бы похитить, например, «Мону Лизу».
Инспектор широко улыбнулся.
— Такое тоже случалось, — сказал он. — Возможно, и мотив преступления в обоих случаях был одним и тем же. Некоторые коллекционеры с готовностью отдали бы за такой предмет искусства целое состояние, даже если бы любоваться им смогли только в одиночестве. Вы согласны, мистер Маккар?
— Совершенно с вами согласен. По роду своей деятельности мне приходится иметь дело с сумасшедшими самого различного толка.
— Так вот, кто-то из таких, с позволения сказать, коллекционеров и нанял нашего красавчика — звали его Дэнни Уивер, — и только исключительное невезение помешало ему похитить статуэтку богини.
Диктор информационного центра космопорта сообщил, что наш рейс задерживается из-за необходимости произвести контрольные замеры горючего, и попросил нескольких пассажиров подойти к справочному бюро. Пока мы дожидались конца объявления, я припомнил то немногое, что знал о богине Сирен. Хотя мне никогда не доводилось видеть оригинал, я, подобно большинству туристов, отбывающих с Марса, увозил в своем багаже его копию. В сопроводительном документе, выданном Марсианским бюро по охране памятников древности, удостоверялось, что это «точная копия в натуральную величину так называемой богини Сирен, открытой в Море Сирен третьей экспедицией в 2012 г.».
Трудно поверить, что такая миниатюрная вещица могла вызвать столько споров. Величиной она была сантиметров двадцать. Будь она выставлена в каком-нибудь музее на Земле, вы бы прошли мимо, не обратив на нее никакого внимания. Головка молодой женщины, в чертах лица есть что-то восточное, мочки ушей несколько оттянуты, завитки мелко вьющихся волос плотно прилегают ко лбу, губы чуть раскрыты, словно от радости или удивления, — вот и все. Но тайна ее происхождения настолько опрокидывала все привычные представления, что послужила толчком к возникновению доброй сотни религиозных сект и свела с ума не одного археолога. И было от чего тронуться: откуда могла взяться чисто человеческая голова на Марсе, где единственными разумными существами были ракообразные — «интеллектуальные омары», как любят их называть наши газеты. Коренные марсиане даже близко не подошли к тому уровню развития, на котором становятся возможными космические полеты, и, во всяком случае, их цивилизация погибла задолго до появления человека на Земле. Неудивительно, что богиня Сирен стала загадкой номер один Солнечной системы. Не думаю, что при жизни моего поколения нам удастся решить эту загадку, если ее вообще удастся когда-нибудь решить.
— Разработанный Дэнни план был весьма прост, — прервал молчание инспектор. — Вы знаете, сколь пустыми становятся марсианские города по воскресеньям, когда все закрыто и колонисты сидят по домам перед телевизорами и смотрят передачу с Земли. Дэнни на это и рассчитывал, когда в пятницу вечером остановился в гостинице в Западном Меридиан-Сити. Субботу он отвел на то, чтобы осмотреться в музее, воскресенье — чтобы без помех заняться делом, а в понедельник утром вместе с другими туристами надеялся покинуть город…
В субботу утром он пересек небольшой парк и оказался в Восточном Меридиан-Сити, где находится музей. Как вам, может быть, приходилось слышать, свое название Меридиан-Сити получил потому, что расположен на сто восьмидесятом градусе — не больше и не меньше. В городском парке установлена каменная глыба, на которой высечен меридиан, разделяющий Марс на два полушария. Посетители парка любят фотографироваться у этого обелиска, стоя одной ногой в одном, а другой в другом полушарии. Просто удивительно, до чего такие вещи могут забавлять некоторых!
Целый день Дэнни, как и всякий турист, слонялся по музею. Но когда подошло время закрытия, он не покинул музей, а тайком пробрался в один из залов, закрытых для посетителей, где готовилась экспозиция, посвященная периоду строительства каналов. Там Дэнни оставался примерно до полуночи на тот случай, если какому-нибудь энтузиасту- исследователю вздумается задержаться в здании музея. В полночь Дэнни вышел из своего укрытия и приступил к делу.
— Простите, — прервал я инспектора, — а как же ночной сторож?
Инспектор рассмеялся.
— Дорогой мой, на Марсе неизвестна такая роскошь, как ночные сторожа, в музее нет даже сигнализации. Да и зачем: кому может прийти в голову красть куски камня? Правда, богиня находится в тщательно опечатанной витрине из стекла и металла, но это на случай, если какой-нибудь любитель сувениров воспылает к ней преступной страстью. Но даже если бы кто-нибудь похитил богиню, вору все равно негде было бы спрятать свою добычу. Как только обнаружилась бы пропажа, весь отходящий транспорт подвергли бы тщательнейшему обыску.
В том, что сказал инспектор, была изрядная доля истины. Я мыслил земными категориями, забыв о том, что каждый город на Марсе — это замкнутый мир, живущий своей особой жизнью под защитным полем, ограждающим его от леденящего вакуума или почти вакуума. За спасительными экранами электронной защиты простирается крайне враждебная пустота марсианских пустынь, где человек, лишенный спасительной оболочки, погибает в считаные секунды. Принудить к неукоснительному соблюдению законов в такой обстановке очень легко. Неудивительно, что на Марсе совершается так мало преступлений.
— У Дэнни с собой был превосходный набор инструментов, каждый предмет в нем был предназначен, как у часовщика, для выполнения определенной операции. Украшением набора была микропила размером с паяльник. Ее режущая кромка тоньше папиросной бумаги приводилась в движение миниатюрным ультразвуковым генератором и совершала миллион колебаний в секунду. Она легко, словно через масло, проходила сквозь стекло и металл, оставляя прорезь, которая была тоньше человеческого волоса, что было особенно важно для Дэнни в его предприятии.
Думаю, вы и сами догадались, как намеревался действовать грабитель. План его был прост: прорезать отверстие в витрине и подменить подлинную богиню копией, которых навалом в сувенирных магазинах. Мог бы пройти не один год, прежде чем какой-нибудь дотошный знаток докопался бы до истины. А подлинная богиня давным-давно достигла бы Земли, идеально замаскированная под собственную копию с официальным документом, удостоверяющим аутентичность. Ловко придумано, не правда ли?
Жутковато, должно быть, было Дэнни работать в темном зале, где тебя со всех сторон окружают какие-то барельефы и непонятные предметы, насчитывающие не один миллион лет. И в земном музее ночью не очень-то уютно, но там, по крайней мере, все — как бы это поточнее выразиться? — человеческое. В зале номер три нельзя было ступить и шагу, чтобы не натолкнуться на барельеф с изображением самых невероятных чудовищ, вступивших между собой в отчаянную схватку не на жизнь, а на смерть. Внешне эти чудовища напоминали гигантских жуков, и большинство палеонтологов категорически отрицали саму возможность их существования. Но, вымышленные или реальные, они принадлежали марсианскому миру и не беспокоили Дэнни так, как богиня, молча взиравшая на него сквозь века и решительно отказывавшаяся объяснить свое появление. Дэнни чувствовал, что от ее взгляда по спине бегают мурашки. Откуда я все это знаю? Да от самого Дэнни.