Отметив про себя ловкость рук Джафримеля, я вдруг подумала: что же происходило с теми сложенными листками бумаги? Никаких сгибов на моих листах не было. Значит, тех бумаг, которые он выбирал, я больше не видела.
«Дэнни, не отвлекайся! Проблема не в Джафримеле. По крайней мере, сейчас. Знаешь, в других обстоятельствах это утешило бы тебя».
Черный юмор помог мне совладать с болезненным приступом вины.
Я тяжело вздохнула, открыла папку и забралась с ногами на кровать, отстраняясь от него.
— Вот, взгляни. Это заметки Эдди.
«Слава богу, мой голос звучит почти нормально, если не считать хрипа».
В горле саднило, но каждое слово выговаривалось внятно, с приятной хрипотцой. Однако внутри меня кипела ярость.
— Скинлин… — Джафримель присел на кровать рядом со мной. Неужели в его голосе прозвучало сомнение?
— Он был… хорошим человеком, — сказала я.
«С точки зрения демона?»
Но я несправедлива: Джафримель пытался быть добрым. Я сглотнула стоявший в горле ком с привкусом желчи и повторила:
— Был.
Я опустила голову и уставилась на снимок искалеченного тела Эдди: мертвые глаза смотрели на меня с осуждением.
— Боги всевышние! — потрясенно прошептала я, словно меня ударили.
— Можешь на минутку успокоиться?
Джафримель откинулся назад и развалился на кровати, опершись на локти. Странная поза, особенно для того, кто привык всегда держать себя под контролем. Он казался уязвимым: волосы взъерошены, живот как будто подставлен под удар.
«О чем он говорит? Я сегодня нашла свою подругу мертвой. Свою единственную подругу. Какое тут спокойствие?»
Я покачала головой.
— Нет.
Сила моего голоса заставила задребезжать лампу. Перстни сверкнули, выбросив золотые искры в заряженный взвихренный воздух.
Мною овладело непреодолимое желание выхватить меч и изрубить в куски здешнюю бесчувственную отвратительную мебель, но я сдержалась, сглотнула горячую желчь и снова опустила глаза. Клинок в ножнах откликнулся тихим звоном.
Джафримель протянул руку, ухватил папку золотистыми пальцами и вытащил ее из моих безвольных рук. Над отелем пролетел самолет, в холле послышались чьи-то шаги. Постанывали от напряжения стены, я слышала даже слабый шелест собственных волос, скользящих по плечам.
Джафримель закрыл папку и отложил в сторону. Потом улегся на спину, сцепив руки на затылке под черными волосами. Я спиной чувствовала его взгляд, но не поворачивалась, рассматривая свои руки.
Черный молекулярный лак на ногтях, изящные демонские кисти, тонкие запястья.
— Мне нужно посмотреть. Я должна… начать поиски. Это мой долг.
— Знаю, — тихо отозвался он. — Но не сейчас, Данте. Не сейчас.
— Почему?
«Черт возьми, почему нет?»
— Сейчас ты все равно ничего сделать не можешь. Успокойся. Разве может охотник устремляться за добычей вслепую?
Его голос ворошил мои волосы, касался щеки. Свободное пространство наполняла беззвучная энергия его внимания: казалось, он в каждой пылинке, каждом волоконце ковра, каждом стежке на занавесках. Джафримель держался напряженно и настороженно.
Он был готов ко всему.
Возразить я, при всем моем желании, не могла. Я была так взвинчена, что запросто упустила бы что-нибудь существенное, даже чрезвычайно важное, взявшись за бумаги. А здесь нужна ясность мысли. Я должна быть холодна, расчетлива, логична. Должна!
И что же мне делать?
«Думай. Просто сиди и думай. Пораскинь мозгами».
Однако стоило мне немного посидеть спокойно, как у меня снова защемило в груди. Меня потянуло на воспоминания. Острые, как мой клинок, холодные, как океан, воспоминания о времени после убийства Сантино…
«Прекрати, Данте. — Я поежилась. — Не думай об этом».
Я приподнялась, чтобы встать с кровати, но Джафримель внезапно удержал меня за запястье и потянул. Я потеряла равновесие и, издав удивленный возглас, повалилась на него. Мой меч оказался между нами, портупея сбилась, разрядник уперся в бедро, а пистолет чувствительно надавил на ребро. Ножи в ножнах уткнулись в мои ребра и спину.
— Успокойся, — шепнул мне в самое ухо Джафримель, и от его дыхания тепло разлилось по моему телу. — Пожалуйста, Данте.
Я пнула его и вывернулась, отчего разрядник вдавился в мое бедро еще глубже.
— Отпусти!
Я извивалась, норовила ударить его коленом, но его руки превратились в стальные обручи. Это походило на какую-то новую разновидность спарринга: демон против смертной женщины, наделенной малой толикой демонической энергии. Неравные силы, но я отчаянно боролась. Больно ударилась головой о его плечо, так что искры посыпались из глаз, и рухнула на кровать. Джафримель придавил ногой мои ноги, а руками чуть не сокрушил мне ребра.
— Отпусти, — сказала я, прижатая к его шее и готовая укусить его. — Что ты делаешь? Отпусти сейчас же!
— Ты сейчас в таком настроении, что запросто можешь навредить себе, — промолвил он, дохнув теплом мне в ухо. — Вот успокоишься, и я тебя тут же отпущу, но не раньше.
«Проклятье, а ведь он прав».
В отчаянии, терзаемая болью и жаждой мести, я могла выскочить в окно, сбежать неведомо куда, начать крушить все вокруг, даже убивать.
— Я не собираюсь вредить себе, — прошептала я. — Я хочу убить тех, кто это сделал.
— Вот и прекрасно. Будет охота, как обычно. Но если ты не успокоишься и начнешь преследование в таком состоянии, ты плохо кончишь.
Он говорил очень тихо. Пряный мускусный запах демона облаком окутывал кровать и щекотал мои ноздри.
«Проклятые демонские феромоны. Пахнет безопасностью, будь он неладен. О боги! Помогите мне, боги».
У меня вырвался нервный смешок. После долгой паузы Джафримель положил подбородок мне на макушку. Я крепко зажмурилась, желая сохранить твердость и не поддаться на его уловки.
Я не могла не признать холодную логику его слов. Если я начну охоту в таком лихорадочном состоянии, у меня ничего не выйдет — и Гейб останется неотмщенной.
Подобно тому, как долго оставалась неотмщенной Дорин.
Будь я хитрее или ловчее, будь я маги, мне наверняка удалось бы распознать Сантино и Дорин была бы жива. Если бы не увечья после убийства Сантино, я могла бы сдержать обещание и спасти Еву. Если бы я могла использовать ту сверхъестественную быстроту, какой наделил меня Джафримель, Джейс до сих пор был бы жив. Если бы я осталась дома, а не скрылась с демоном в Тоскано, Эдди и Гейб могли бы выжить.