Регистратура обходилась без искусственного интеллекта, и я не сомневалась, что посетителей здесь встречает специально выделенный псион. Неплохая идея, если дело касается подсевших на чилл или отказников из обычных клиник.
Когда мы вошли, робот-уборщик, поблескивая красными огоньками, уступил нам дорогу. Покой и густые цветочные ароматы придавали воздуху голубоватый оттенок. Мерси провела меня сквозь вращающиеся двери в лабиринт кабинетов, офисов и лабораторий.
Шаман по имени Камерон то и дело искоса с опаской поглядывала на меня, и я ее понимала. Можно представить, на что была похожа моя аура: профессиональное свечение некроманта подергивалось черными всполохами демонского пламени, когда потоки энергии поступали через метку на моем плече. В психическом диапазоне это ощущалось как раздражитель — слабее, чем аура Джафримеля, но все равно заметно. Это нельзя устранить усилием воли, как у других псионов. Короче говоря, мой вид внушал беспокойство. Что соответствовало действительности: я чувствовала, что от меня и впрямь можно ожидать чего угодно.
— Над чем работал Эдди? — спросила я, когда Мерси прикоснулась к сенсорному замку на гладкой пластиковой двери.
Она вздрогнула.
«Ну вот, дожила — меня уже боятся седайин».
— Гейб не успела мне сказать, — пояснила я.
— Дело не в том, над чем он работал, — ответила целительница, — а в том, что он нашел. В его открытии.
Дверь скользнула в сторону, и помещение залил свет спектральных ламп — такой яркий, что мои глаза не сразу приспособились к нему. А когда глаза наконец привыкли, я увидела пустую стерильную лабораторию.
— Значит, вот тут он и работал?
«Эдди умер не здесь. Плитка на полу другая».
Я увидела опытный стенд под излучающими лампами. Растения, корнями погруженные в гидропонную среду, получали избыток света для фотосинтеза. Это был тот самый дурман, который выращивал Эдди, — цветки в виде двойной воронки, пурпурные и белые. Их использовали для сдерживающих заклятий и как болеутоляющее средство. Кажется, это называется дурман вонючий, или остролодочник. Ядовитое растение, запрещенное для всех, кроме скинлинов и седайин.
— Дурман, — прошептала я. — Что за чертовщину обнаружил Эдди?
Дверь позади нас со свистом закрылась, и я повернулась лицом к шаману и седайин. От метки на плече вниз по руке распространилось тепло, ставшее облегчением после затянувшегося холодного онемения. Сразу захотелось растереть пальцами линии шрама с именем Джафримеля, но я удержалась.
— Кам, ты ей расскажешь?
Шаман покачала головой, но все же ответила. Пряный дух магии прикрывал резкий запах страха, и я это понимала: на ее месте мне тоже было бы страшно.
— Я работала с Эдди. Как и Мерси. Мы разрабатывали новый блокиратор боли на основе алкалоидов для компании «Пико-Физиофарм». — Она вздохнула, встретилась со мной взглядом, и я отметила темные круги под ее янтарными глазами. — Но получилось у нас другое — безопасное средство для преодоления зависимости от чилла.
Я раскрыла рот от неожиданности.
— Пристрастие к чиллу неизлечимо, — непроизвольно вырвалось у меня, ибо это казалось непреложным фактом, а подлинное значение услышанного дошло до меня не сразу.
Хлормен-13 вызывал мгновенное привыкание и был самым отвратительным, самым разрушительным зельем на рынке наркотиков. Полиция Гегемонии вела непрерывную, отчаянную и безуспешную войну не только против самого чилла, но и против жестокого насилия, порождавшегося его распространением и употреблением. Подсевшие на чилл наркоманы ради дозы шли на все, наркотик способствовал развитию жутких психозов и подавлял любые сдерживающие механизмы. Под воздействием чилла человек не чувствовал боли, не ощущал усталости, а на последней стадии не испытывал вообще ничего, кроме всепоглощающей потребности в зелье.
В отличие от гашиша чилл вызывал привыкание и у псионов, значительно повышая их самооценку и способность к магическим действиям. Побочным эффектом становилось ослабление энергетической защиты и потеря контроля над внутренними источниками силы. Псион-наркоман смертельно опасен даже для своих беспечных собратьев, и не только из-за полного отсутствия тормозов: он угрожает внезапным псионическим взрывом, и это делает его чем-то вроде ходячей термоядерной бомбы.
Пышные зеленые листья растений шевелились, они прекрасно разрослись, как в настоящей почве. Эдди был отличным скинлином. Был…
— Неизлечимо, — повторила я. — Потому так выгодно… О боги!
Ну конечно! Открытие угрожало доходам наркоторговцев. Общеизвестно, что вылечить зависимость от чилла невозможно, ибо процесс детоксикации убивает с той же вероятностью, что и передозировка. Средство от зависимости, введенное в оборот, может принести огромный доход, но при этом нанесет страшный удар по прибылям тех, кто торгует смертью.
Сердце мое отчаянно забилось.
— Кто об этом знал? Кто?
Мой голос заставил затрепетать листья растений. Задребезжали реторты и пробирки, зазвенело стекло витрин.
— Никто из «Пико» не знал. Во всяком случае, так мы думали. Но наши контакты с фирмой осуществлялись через Массади, так что можно предположить, кто похитил образец. У Эдди было пять образцов.
Мерси сложила руки на плоской груди. Сейчас, при ярком искусственном освещении, я ясно видела круги под ее глазами и горькие морщинки в уголках рта. Напугать седайин не так-то просто, им генетически присуща удивительная, почти патологическая невозмутимость, усиливающаяся в процессе обучения. Но при таком повороте событий и целительница может лишиться сна.
К тому же сейчас она разговаривала со смертельно опасным существом, наполовину демоном. Удивительно, что она не сбежала от меня уже на улице.
— Четыре образца остались у него дома, — тупо произнесла я. — Sekhmet sa'es.
«Ничего себе! Лекарство от проклятого чилла».
Мерси беспокойно ежилась, возможно, из-за моего голоса. Я облизала губы.
— Sekhmet sa'es, ты понимаешь, что это такое? Лекарство от чилла.
— Эдди установил, что при обработке алкалоидов дурмана по новейшей методике получается вещество, по ряду свойств очень близкое к хлормену-тринадцать. Он провел ряд экспериментов, подверг вещество очистке и сам не поверил тому, что у него получилось. Тогда он явился со своим материалом ко мне. Мы… ну, добровольцев нам хватало. Мы выбрали троих, и все они излечились от зависимости. Мы подвергли их самому тщательному исследованию, включая психоволновое. Подтвердилось полное очищение. — Мерси глубоко вздохнула. — Эдди сделал то, что должен был сделать. Уехал из дому, раздобыл на Фиске убойную дозу хлормена, принял ее, и мы заперли его в смотровой. Дождались ломки и вкололи ему ампулу вещества, полученного из дурмана.