— Здравствуйте, — слабым голосом ответил Стэн. — Вы… гм… вы очень хорошо говорите по-английски.
Привратник пренебрежительно махнул костлявой рукой.
— Я провел на вашей планете четыре года, поэтому у меня было достаточно времени, чтобы изучить язык. Когда отправлялся корабль с иммигрантами, я на нем вернулся домой. — Кто-то заговорил с ним на языке хичи. Привратник коротко ответил, потом вздохнул. — Пора вернуться к работе. Столько новых людей! Мой помощник задыхается. К тому же мне не терпится увидеться с семьей. Для меня прошло много времени… хотя они даже не знают, что я улетал!
IX
Когда Стэн впоследствии старался воссоздать в памяти этот длинный, сорок-тысяч-дней-в-одном, день, тогдашние события и открытия начинали метаться в сознании, точно сердитые пчелы, если потревожить их улей. Сюрпризов было слишком много, и каких! Новый корабль построили люди, хотя и с использованием технологий хичи. Люди на его борту были иммигрантами. Они прилетели в Ядро на несколько дней или недель (или столетий!), а сам корабль собирался тут же вернуться за новой партией. Дверь — огромный шлюз, где Стэн и Эстрелла оказались в самом начале, — теперь кишела людьми с кораблей, прилетевших раньше. Эти люди ожидали переправки на одну из планет хичи, открытых для колонизации. Названия планет время от времени появлялись на дисплее. Среди людей попадались влиятельные личности, представители Корпорации «Врата» и разных земных государств; они прилетели открывать посольства Земли у хичи. Но были и простые люди, которым не нравилась жизнь на Земле; они ухватились за возможность начать новую жизнь в ядре.
— Как мы с тобой, Стэн, — сказала Эстрелла, когда он с большим трудом пытался все это усвоить. — Как все, кто прилетал на Врата. Теперь то, что им нужно, они хотят получить здесь. Хичи очень хотели встретиться с нами, Стэн. Здесь каждый человек будет жить по-королевски. — А потом обеспокоено добавила: — Пей кофе, милый. Думаю, они что-то в него добавили, чтобы взбодрить нас. Тебе это необходимо.
Так и оказалось. Когда Стэн выпил вторую порцию кофе, усталость исчезла, а сознание прояснилось.
— Что значит — жить по-королевски? — спросил он.
— То самое, Стэн, — терпеливо ответила Эстрелла — ну, не слишком терпеливо: она была взбудоражена, глаза горели. Стэн никогда не видел ее такой. — Они нам рады, Стэн. Они хотят все узнать о человечестве. Их зачаровывает сама мысль о том, что у нас есть разные страны и культуры. Когда я рассказала Привратнику, как пасут бизонов, он умолял меня прилететь на его планету и рассказывать об этом — похоже, когда он был на Земле, ему об этом не говорили. Он сказал, что нам дадут дом, замечательный дом, и… и, думаю, они ничего не знают о Стамбуле и вообще об истории человечества и с удовольствием послушают тебя…
Но Стэн покачал головой.
— У нас нет на это времени, — заявил он.
Эстрелла замолчала и уставилась на него из-под своего свисающего века.
— Почему? — спросила она, неожиданно отрезвев.
— Потому что мы полетим обратно, Эстрелла. Мы должны вернуться, пока мы еще новость для всех — первые люди, вернувшиеся из ядра. Представляешь, сколько мы получим? Не только премию — ручаюсь, огромную, — но и славу! И богатство. Полную Медицину и все такое! — Он иссяк и всматривался в лицо Эстреллы, пытаясь разгадать его выражение. — Разве ты не понимаешь, что мы упускаем, Эстрелла?
Она задумчиво сказала:
— Полная Медицина. Долгая богатая жизнь.
Он энергично кивнул.
— Точно! А время торопит. Нужно возвращаться!
Эстрелла взяла его руку и прижала к щеке. И просто спросила:
— Зачем?
Он, мигая, смотрел на нее.
— Что значит «зачем»?
— Но, Стэн, — рассудительно сказала она, — к чему нам торопиться? Зачем возвращаться за тем, что мы можем получить здесь?
— Наши друзья… — начал он, но она покачала головой. Поцеловала его руку, прежде чем выпустить ее, и заговорила.
— Ты знаешь, сколько времени прошло, дорогой? Наши друзья состарились, может, даже уже умерли. Ты ведь хотел жить долго-долго. Вот сейчас мы это и делаем. — Она увидела его лицо, ей стало жаль Стэна, и она обняла его. — К тому же, — продолжала она убедительно, — мы ведь прилетели в такую даль! И раз уж оказались здесь, можем задержаться и посмотреть, как все тут выглядит.
Стэн наконец обрел дар речи.
— Задержаться? Надолго?
— Не очень, если тебе так хочется. На недельку, другую…
— Эстрелла! Это ведь будет…Тысяча лет или даже больше!
Она кивнула.
— А вот тогда, может, и стоит вернуться.
I
Задолго до того, как Эстрелла и Стэн оказались в Ядре, — на самом деле, если ввести в расчеты невероятное соотношение сорок тысяч к одному, станет ясно, что задолго до их рождения, — здесь жил пилот-хичи по имени Достигающий. Просто жил. Он всю жизнь провел в Ядре и не собирался его покидать. Достигающий знал, что Снаружи — очень много интересного. Однако он знал и то, каким опасным может оказаться это интересное, и поэтому ни он, ни кто-либо другой из хичи вовсе не стремились это увидеть. (Конечно, хичи не думал о себе как о «хичи». Это слово придумали люди. В ту пору Достигающий еще никогда его не слышал, а когда услышит, оно ему совсем не понравится.)
Полет, к которому в данный момент готовился Достигающий, не должен был увести его Наружу — хотя его корабль случайно оказался одним из тех, что могли совершить такое путешествие. Один из самых больших кораблей хичи, он ошеломил бы любого из старателей Врат, если бы те его увидели. Любой одно-, трех— или пятиместник этих искателей приключений легко уместился бы в любом из грузовых трюмов.
Полет Достигающего был связан как раз с доставкой груза. Нужно было перевезти припасы с фабрик планеты, на орбите которой сейчас находился корабль, к космической станции под названием «Дверь». Достигающий уже не менее тридцати раз выполнял такие полеты — и всегда без малейших осложнений или задержек. Именно поэтому он и получил повышение. Его новое звание можно было бы перевести как «Пилот, который достаточно способен и осмотрителен, чтобы получить разрешение и поручение учить других», и физическое свидетельство этого нового статуса сейчас стояло перед ним. Ее звали Ветерок. Его первая ученица.
Хотя у Достигающего раньше никогда не было учеников, он знал, что от него требуется.
— Скажи, Ветерок, — обратился он к ученице доброжелательно, но в то же время тоном того, кто имеет право спрашивать, — что бы ты сделала, если бы при приближении к такому объекту, как Дверь, твои приборы ближнего обзора неожиданно переключились на панорамное обозрение?
Она ответила без колебаний.
— Прежде всего я проверила бы основание приборов и при необходимости поправила его. Если бы это не подействовало, я бы включила запасную систему. Если бы и она оказалась поврежденной, я отменила бы посадку, перешла на орбиту выжидания и разобрала бы прибор, чтобы починить его. Рассказать, как буду отыскивать повреждения?