— Добро пожаловать, — сказала она не слишком приветливо. — Меня зовут Гипатия. Доктор Мойнлин ждет вас на веранде.
Дверь раскрылась, приглашая, хотя Гипатия ее не коснулась, но тут Стэн вспомнил, что нематериальный корабельный мозг вообще не может касаться чего бы то ни было. Однако Гипатия отступила в сторону, пропуская их внутрь.
Войдя, они ошеломленно застыли.
— Стулья, — благоговейно прошептал Стэн, а Эстрелла добавила:
— И посмотри — настоящий стол!
Но это было далеко не все. Покрытый мрамором пол усеивали пушистые шкуры. На стенах полки: на одних — небольшие чаши и статуэтки, на других настоящие бумажные книги. Перед подлинным камином с подлинным пламенем, пожиравшим подлинное гигантское полено, стоял диван, способный вместить целую семью, — он даже достаточно велик, подумал Стэн, чтобы создавать новую семью, и с гораздо большим удобством, чем когда-либо приходилось им с Эстреллой.
Гипатия ошибалась относительно местонахождения своей хозяйки. Джель-Клара Мойнлин была не на большой, тонущей в цветах веранде в конце комнаты. Она стояла у дивана и держала в руках одну из старомодных книг.
— Еще раз здравствуй, Эстрелла, — сказала она. — А вы, должно быть, Стэн.
Они обменялись рукопожатием. Ее рука была теплой, пожатие — крепким, и прежде чем выпустить его руку, она сжала ее на прощание. Но в ее внешности было что-то необычное. Стэн знал, как выглядит Джель-Клара Мойнлин, потому что все это знают. Брови, как им и положено, темные и густые, и черты лица те же, что он видел на тысячах экранов: «Джель-Клара Мойнлин, спасшаяся из черной дыры», «Джель-Клара Мойнлин финансирует программу строительства жилья для десяти тысяч бездомных», «Джель-Клара Мойнлин в шестой раз подряд признана самой знаменитой женщиной Галактики». Но этот вариант Джель-Клары Мойнлин выглядел старше и полней, чем на снимках и экранах; это не означало, что прошло много времени: просто она перестала пытаться скрывать его действие. И хотя лицо ее было дружелюбным, одновременно оно было очень печальным.
Однако Клара взяла себя в руки.
— Садитесь, — гостеприимно сказала она и потом, заметив, что Эстрелла через приоткрытую дверь заглядывает в соседнюю комнату, спросила: — Или вы предпочитаете вначале ознакомительный тур?
Эстрелла немедленно ответила:
— Тур, пожалуйста!
Стэн предпочел бы обещанный обед — обед из пищи людей, но, когда он увидел ванную Клары (обычную большую ванну, джакузи и душ с двенадцатью головками не оставляют без внимания ни одну часть тела), и ее гардеробную (трехстворчатое зеркало над рядами всевозможных духов, пудр и кремов, которые Клара больше не употребляла), и — главное — ее спальню, он почти забыл об обеде. Кровать на четырех столбиках. Хотя, насколько Стэну было известно, Клара в настоящем не собиралась делить ее ни с кем, такая кровать легко вместило бы целую оргию.
Все это просто показывает, что можно сделать, имея неограниченные средства, подумал он, не в состоянии сдержать легкую зависть.
Если у Эстреллы тоже было такое чувство, она никак себя не выдала.
— Можно? — попросила она, и, когда Клара кивнула, сразу упала на постель и принялась подпрыгивать, как маленькая.
Клара улыбалась.
— А вы, Стэн? — спросила она. — Хотите опробовать?
Он отрицательно покачал головой. На самом деле он хотел, но не в присутствии хозяйки постели. Клара несколько мгновений разглядывала его, потом удивила, потрепав по плечу.
— Тур окончен, как насчет обеда? Только, — добавила она, когда они вернулись в комнату со столами, — думаю, я должна вас предупредить. Гипатия очень хороший повар, но ей нужны продукты. Здесь она ограничена тем, что могут предоставить пищевые фабрики хичи, а они, боюсь, еще не очень многого достигли.
II
В этом отношении Клара оказалась права. Действительно, достижения были скромные. Зато убранство стола оказалось великолепным: хрустальные бокалы, золотые ножи, серебряные вилки, тарелки с золотой каемкой и белоснежная камчатная скатерть. А вот пища оставляла желать лучшего. Омлет с сыром у Стэна напоминал резину и обладал легким химическим привкусом, а в яблочном пироге, поданном на десерт, чувствовался вкус кислой капусты. Корабельный мозг присутствовал, пока сервомеханизмы на колесах подвозили блюда, потом удалился без объяснений.
— Гипатия расстроена, — сообщила Клара гостям, но, по мнению Стэна, та была не расстроена, а ужасно сердита.
— Все равно, — сказал он Эстрелле на обратном пути, — приятное отличие от этой бурды хичи.
— Клара сказала, что Гипатия будет готовить для нас, когда мы захотим. Нужно будет только сообщить ей.
— Очень мило с ее стороны, — ответил Стэн, думая, насколько приятнее было бы, если бы пища оказалась вкусной.
— Она хорошая. Я о Кларе. Спросила, хочу ли я, чтобы мне восстановили лицо. Сказала, что это не больно, она сама несколько раз проделывала такую операцию.
Стэн спросил:
— Ты хочешь?
— А по-твоему, мне это нужно?
— Конечно нет, — немедленно ответил Стэн, хотя на самом деле он даже не думал о такой возможности. — Нужен характер, чтобы заговорить с тобой об этом.
— О, она не хотела ничего плохого, Стэн. Она очень добрая. Особенно если вспомнить, что ей пришлось пережить, — сказала Эстрелла — и была вынуждена объяснить. Выслушав, Стэн согласился, что этого хватило бы всякому. Та же гигантская волна, что опустошила Калифорнию, смела с лица земли и принадлежавший Кларе в южных морях остров Раивеа. Срочная эвакуация позволила избежать потерь, но от маленькой общины, которая составляла главную ценность жизни Клары, не осталось ничего ощутимого.
— Вот почему она здесь, — добавила Эстрелла. — У нее своего рода депрессия. Доктор фон Психоаналитик говорит, что она даже думала о машинном сохранении сознания; только для нее это не сохранение сознания — это просто смерть.
— Гм, — ответил Стэн. Очевидно, можно быть несчастным, даже располагая неограниченными средствами. Потом, заметив, что Эстрелла нахмурилась, спросил: — Что-то случилось?
Она пожала плечами, затем ответила:
— О нет, милый. Совсем нет. Ты не слышал о человеке по имени Вэн?
Стэн минуту подумал, потом сказал:
— Не знаю. Может быть. Кто он?
— Этого я тоже не знаю, — призналась она. — Но пока меня готовили к процедуре, Клара и доктор фон Психоаналитик говорили о нем. Кажется, он им совсем не нравится. — Тут она улыбнулась и сменила тему. — Значит, хочешь узнать, что за тест проводил фон Психоаналитик?
— Конечно. Что, пришлось пописать в баночку?
— Ничего подобного. — Она поджала губы. — Все гораздо проще. Ты знаешь, что он всего лишь точка, Стэн?
— Кто, фон Психоаналитик? Что значит — он точка?