— Нет, это был вовсе не случай. Пистолеро сделал это нарочно. У него тоже были колючки в глазах, Тан, и, когда я не легла с ним в постель, он преподал мне урок.
Двадцатый день. Двадцать первый. Они больше не играли в карты — не могли сосредоточиться. Почти не разговаривали. Они уже все сказали друг другу о своих надеждах, а говорить вслух о страхах никто не хотел. Нервы у всех были натянуты, как у игрока с выигрышным билетом в кармане: ему нужно явиться вовремя, и он мчится по улице. Но все же недостаточно быстро. Наконец Эстрелла решительно сказала:
— Нет смысла нервничать. Нужно как можно больше спать.
Стэн понимал, что ее предложение разумно. Им потребуется много сил и внимания, когда они долетят туда. Чем бы это «туда» ни обернулось.
Но следовать разумному совету оказалось невероятно тяжело. Как ни трудно было Стэну уснуть, выяснилось, что еще труднее спать. Он часто просыпался и считал минуты. Так прошел двадцать первый день и начался двадцать второй.
Тут уж о сне не было и речи. Каждые несколько секунд они поглядывали на часы. Яростно спорили о том, когда наступил поворотный миг, а следовательно, в какой час и в какую минуту они прибудут…
А потом прибыли. Они поняли это, когда увидели, что спираль погасла.
И тут же все приборы сошли с ума.
Их показания были совершенно нелепы. Приборы утверждали, что трехместник погружен в разреженную плазму, более горячую, чем Солнце, пронизанную смертоносной радиацией всех разновидностей, и тут Стэн понял, почему их корабль бронированный.
Никакой планеты с забытыми сокровищами хичи, которые сделали бы их богатыми, здесь не было. Поблизости не было даже звезды.
— Сваливаем! — заорал Тан, а Эстрелла закричала:
— Нет, сначала снимем показания! Фото! Надо провести наблюдения!
Но, помимо того, что показали приборы, наблюдать было нечего. И когда Стэн положил руку на сосок двигателя, Эстрелла больше не возражала. Она только заплакала.
Обратный полет длился ровно столько же, сколько полет к цели, но им так не показалось. Им казалось, что он тянется бесконечно. Они не могли дождаться его конца. А когда дождались, начали узнавать дурные новости.
Престарелая восточная женщина, поднявшаяся на борт их корабля, как только они сели, рассеянно выслушала их рассказ. Ее интересовали показания приборов, но она с отсутствующим видом ответила на несколько вопросов.
— Да, — сказала она, кивая, — вы побывали на месте взрыва сверхновой. Хичи очень интересовались звездами, готовыми взорваться; к ним ведет множество маршрутов. Но с тех пор, конечно, некоторые из этих звезд взорвались. Как ваша. И от туманности остались только перегретые газы. Вам повезло, что ваш трехместник бронированный.
Эстрелла прикусила губу.
— Как вы думаете, будет ли по крайней мере научная премия?
Женщина задумалась.
— Возможно. Спросите Эктора Монтефиоре. Но вряд ли очень большая. У нас уже полно данных о таких объектах.
Трое молча переглянулись. Потом Стэн вымученно улыбнулся.
— Что ж, друзья, — сказал он, — как говорил мой отец: если свалился с лошади, вставай и опять садись в седло.
Женщина уставилась на него.
— Какие лошади?
— Он имеет в виду, — объяснила Эстрелла, — что мы при первой же возможности снова полетим.
— О, — удивленно сказала женщина, — вы ведь были в полете и ничего не знаете. Ничего не слышали. Проблема управления полетами решена. Полетов больше не будет. Исследовательская программа Врат закрыта.
V
Закрыта! Врата закрыты? Больше никаких полетов? Никаких бесстрашных испуганных старателей, отправляющихся в загадочные полеты, чтобы собирать остатки знаний давным-давно исчезнувших хичи — куда бы те ни исчезли, когда исчезли?
Все это опять дело рук Робинетта Броудхеда. Пока Эстрелла и парни были в полете, на пищевой фабрике и на других кораблях хичи начались неприятности. Броудхед сам полетел туда, чтобы разобраться. И ему это удалось. Он не только увеличил свое и без того сказочное состояние, но и решил проблему управления полетами кораблей хичи.
А заодно превратил Врата в отсталую провинцию. Больше не будет полетов наобум бог знает куда. Вообще не будет, пока умные головы, которые планировали полеты с Врат, не решат, что делать с новыми данными. А до тех пор — ничего. Все остановилось. Десяткам будущих исследователей остается только стиснуть зубы и набраться терпения.
В столовой Тан сердито смотрел в свою тарелку.
— И каковы же теперь наши планы? — спросил он.
Стэн проглотил ложку вегетарианской лазаньи.
— Придется ждать. Что еще мы можем сделать? Ведь так не может продолжаться вечно. Корабли по-прежнему здесь! Рано или поздно они полетят снова, и тогда, может быть, у нас появится шанс участвовать совсем в другом полете. Гораздо лучшем! Мы с самого начала будем знать, куда летим! И может быть даже, что вернемся живыми!
Тан осмотрел зал, где собралось несколько десятков унылых будущих исследователей.
— Может быть, — сказал он.
— По крайней мере мы не тратим деньги, — заметил Стэн. Корпорация «Врата» решила проявить человечность: до специального объявления плату за постой брать не будут.
— Ублюдки могут позволить себе это, — проворчал Тан.
Конечно, ублюдки могли себе это позволить. Ублюдки — это Корпорация «Врата», владелица всех найденных сокровищ хичи. Сама Корпорация принадлежит консорциуму земных правительств — на бумаге, но столь же справедливо было бы сказать, что ей принадлежат все земные правительства. Так вот, по некотором размышлении Корпорация решила, что может уделить крупицу своих богатств Тану, Стэну и Эстрелле.
Они обнаружили это, когда за отсутствием чего-нибудь лучшего Тан и Стэн прихлебывали в «Голубом аду» слабый, но относительно пригодный для питья кофе и смотрели, как другие старатели просаживают свои теперь не нужные суточные. Эстрелла сидела рядом, как всегда что-то изучая на карманном экране. На этот раз Стэн с удивлением заметил, что она изучает музыку. Читая, она помахивала в воздухе пальцем.
— Ты играешь? — удивленно спросил он.
Она покраснела.
— Немного. На флейте.
— Так почему не сказала? Мы могли бы иногда играть втроем. Что думаешь, Тан?
Тан не слушал. Он подтолкнул Стэна.
— Идут большие шишки. — В зал вплыл Эктор Монтефиоре в сопровождении еще троих постоянных служащих Врат. Они явно кого-то искали, и Стэн не обрадовался, заметив, что Монтефиоре направился к ним. Эктор Монтефиоре ему не нравился. Еще меньше ему понравилось, когда Монтефиоре похлопал его по плечу и потрепал Эстреллу по спине.
— Поздравляю, — сказал он. — Готовы отпраздновать?