Но ей этого не требовалось. Она подняла совсем другое знамя — знамя Веры.
Я смотрел на нее и видел Яноша в ее глазах, а я никогда не мог устоять перед Яношем, устремляющимся к истине.
И потому я ответил:
— Да.
Джанела смахнула фигурку в сумку, закрыла клапан и встала.
— Подумайте об этом, мой господин, — сказала она. — А потом поговорим, когда вам будет удобно.
Джанела повернулась, чтобы уйти.
— Где мне найти вас? — спросил я, несколько сбитый с толку ее желанием уйти побыстрее.
— На постоялом дворе «Урожайный месяц», — сказала она. — Я там зарегистрировалась под моей ориссианской фамилией — Кетер.
Тут же она улыбнулась улыбкой Яноша и добавила:
— Вряд ли есть смысл давать повод к разговорам, что еще один Серый Плащ объявился.
И она ушла.
Воспоминания все подбирались и подбирались и наконец нахлынули на меня стремительным потоком. Мои приключения с Яношем потекли от чистого истока, от нашей случайной встречи в грязном переулке, и закончились в трясине недоумения, в которой я пребывал и по сей день. Одно воспоминание вдруг явилось с особой ясностью: воспоминание о Кулаке Богов. Чтобы не путаться в памяти, я торопливо достал из письменного стола рукопись, в которой детально описывались наши экспедиции. Я торопливо листал страницы, которые очаровывали многих, представленные в виде книги на полках букинистических лавок.
Я отыскал описание видения, которое посетило нас в храме Воскрешения, когда мы с Яношем добивались благословения на первое путешествие: …на горизонте торчали вершины горного кряжа. Они возвышались над землей подобно громадному кулаку. В кряже насчитывалось четыре квадратных вершины, а пятая была похожа на прижатый к кулаку согнутый большой палец. Вершины были образованы черными вулканическими скалами и покрыты снегом, который нестерпимо ярко сверкал на солнце. Тропа между большим пальцем и указательным полого поднималась вверх, образуя перевал в этом черном кряже. Перевал к… «Далеким Королевствам», — благоговейным шепотом закончил мою мысль Янош.
Я залпом выпил мое бренди, чтобы успокоить нервы, и перешел к тому месту, где описывалось, как мы с Яношем застыли перед тем же самым порогом нашей долгожданной цели.
…Дальше возвышался горный кряж: В нем насчитывалось четыре вершины, а пятая была изогнута в виде гигантского большого пальца. Мы добрались до равнины, тянувшейся до Кулака Богов. Для снега было еще рановато, и мы сейчас оказались ближе, чем в моем видении, так что я мог рассмотреть складки на горных вершинах из черной вулканической породы. …Я повернулся к Яношу… На несколько минут мы словно сошли с ума, потрясенно застыв, вытаращив глаза, затем что-то залепетали, не слыша друг друга… «Мы нашли», — сказал я.
Но мы не нашли. Теперь я отчетливо видел ошибку. Чтобы убедиться и сделать себе еще больнее, я перевернул страницы, остановившись на последней. Я оживил в памяти тот момент, ужасную минуту, когда пламя охватило погребальный костер Серого Плаща. И вот:
…Я стер влагу из глаз… Внезапно передо мной возникло очень четкое видение. Далеко на востоке, за сияющими морями, где, по слухам, люди не живут, игра света подняла над горизонтом горный кряж: Кряж походил на огромный сжатый кулак, а между большим пальцем и указательным я разглядел чистейшее снежное покрывало, сияющее на солнце. Этот скалистый кулак в точности соответствовал моему видению в тот момент, когда воскресители бросали кости, начиная гадание…
Я застонал, читая последнее предложение. Горный кряж, который я видел в моих обоих видениях, был вовсе не тот же самый, перед которым я лично некогда предстал, прежде чем начать подъем. Где же снег-то? Мы с Яношем списали его отсутствие на теплую погоду. Но, проклятие, погода-то тут была вовсе ни при чем. Горы, которые присутствовали в моем видении, были гораздо выше — и на такой высоте снег никогда не тает. И теперь, размышляя над всем случившимся, я припоминал и другие отличительные детали, которые мы тогда не заметили, будучи ослепленными близостью цели.
Я с треском захлопнул журнал. Наполнил бокал, опустошил и наполнил вновь. И продолжал в том же духе, пока — впервые за много лет — не надрался.
Когда вошел Квотерволз, чтобы проводить меня в постель, я решил, что это Янош, и принялся бранить его за то, что он оказался таким дураком. Еще более язвительно ругал я себя самого, поскольку все-таки я возглавлял экспедицию. Но хуже всего в данной ситуации было то, что Янош был мертв, а я — стар и с этим уже ничего нельзя было поделать.
Ничего.
Этой ночью мне приснилось, что я снова молод и снедаем желанием так отличиться, чтобы отец мог мною гордиться. Я находился в лагере племени айфора и наблюдал за дикарской пляской в исполнении Яноша. Лезвие его ятагана блестело, мелькая в пламени костра, поражая толпы воображаемых врагов, населявших рассказанные им истории. Рядом со мною улыбалась доступная кочевница Тепон. Я вдыхал запах роз и мускуса, исходивший от ее распахнутой накидки, обнажавшей смуглую кожу и набухшие от желания груди. Я был молод, полон энергии и покрывал ее, как дикий пустынный жеребец, ухватив сзади за бедра. Она оглядывалась через плечо, смеялась и подгоняла меня. Она встряхивала головой, и ее черные длинные локоны взлетали, как грива чистокровной кобылки, требующей, чтобы жеребец был достоин ее дара. И в ту минуту все казалось возможным. Не было такого моря, которого бы я не переплыл, не было пустыни, которую я бы не пересек.
И Далекие Королевства принадлежали мне, стоило лишь протянуть руку.
Я выждал два дня, прежде чем снова увидеться с Джанелой. Этот старый купеческий трюк я применил, чтобы немного сбить с нее самоуверенность. Но когда мы встретились в ее скромных, но со вкусом обставленных апартаментах на постоялом дворе «Урожайный месяц», я увидел блеск победы в ее глазах. Одета она была как и прежде, разве что теперь поверх черного обтягивающего костюма натянула голубую шелковую тунику. Перо на шляпе сменилось также на голубое.
Я был настроен заставить ее поторговаться и испытать ее характер, примерно так же, как Янош в свое время испытывал мой.
Я позволил ей похлопотать вокруг меня, усадить около камина с большим бокалом хорошего бренди. Браслеты ее мягко позвякивали, пока руки летали над столом. Предчувствуя, что она неплохо подготовилась к встрече, я начал неожиданно:
— А почему, собственно, я?
Она нахмурилась, застигнутая врасплох.
— Что-то я не понимаю, — недоуменно сказала она.
— Почему вы хотите, чтобы именно я отправился с вами? — сказал я. — Ведь, в конце концов, виновником гибели вашего прадедушки являюсь все-таки я.
Она кивнула.
— Я знаю, мой господин, — сказала она. — Как знаю и то, что выбора у вас не было — вы должны были спасать собственную жизнь и свой народ от погибели. Я прекрасно осведомлена о многочисленных заблуждениях Яноша Серого Плаща. И должна признать, что после того, как впервые прочла вашу книгу, пришла в ярость. Я сочла, что вы лжете, описывая, какую злодейскую сделку Янош Серый Плащ совершил с принцем Равелином. Также я полагала, что вы лжете, утверждая, будто Янош предал вас.