Она поднялась и поспешно удалилась в дом, поскольку понимала, что может разрыдаться, а показывать свои слезы Вадиму ей не хотелось.
Элла уже давно замечала, что Вадим все чаще и чаще принимал приглашения друзей. Если в первые дни они почти не выходили с виллы, то теперь поход в гости стал обязательной частью распорядка их дня. Означало ли это, что она начинает надоедать Вадиму?
Приняв душ и вернувшись в спальню, Элла быстро подобрала себе платье.
Звук открывающейся двери предупредил ее о появлении Вадима, и она с широкой улыбкой развернулась к нему.
— Что думаешь? — спросила она, проводя рукой по платью.
— Ты потрясающе выглядишь, — признался Вадим, чувствуя, что ему больше хочется отнести ее в постель, чем вести на ужин к друзьям.
Он знал, что мужчины обязательно будут обращать на нее внимание, однако успокоил себя тем, что Элла принадлежит только ему.
«Она ничего не значит для тебя, — сразу же напомнил себе Вадим, удивленный возникшим чувством собственника. — Пора начинать бороться со своей непонятной тягой к этой женщине. Будут и другие блондинки в твоей жизни».
Однако компания Эллы все еще ему не наскучила, и это становилось тревожным. Даже постоянные выходы в свет не помогали ему перестать думать о ней.
— У меня для тебя кое-что есть, — сказал Вадим, доставая из кармана черную коробочку.
У Эллы перехватило дыхание, когда она увидела поблескивающее бриллиантовое колье в его руках.
— Я не могу его принять, — запротестовала она, но Вадим уже защелкнул его вокруг ее шеи. — Я даже представить не могу, сколько оно стоит!
— Ты заслужила его, — прошептал Вадим, целуя ее в плечо.
В отличие от всех его любовниц Элла не ждала, что он станет дарить ей дорогие подарки и тратить на нее большие деньги, что приятно удивило Александрова.
— Очень красивое, — тихо сказала Элла, думая о последних словах Вадима.
Значит, колье и одежда являлись частью оплаты за то, что она согласилась стать его любовницей? Наверное, он всем любовницам покупал что-то подобное…
Поужинав с Тарасовыми в одном из роскошных ресторанов Монако, они вчетвером отправились в казино.
— Удивительное место, — сказала Лена Тарасова, когда они с Эллой шли по залу, оставив мужчин за одним из столов с рулеткой. — Я все время поражаюсь, когда мы приезжаем сюда. Ведь и я, и Сергей, и Вадим, мы выросли в бедных московских районах.
Элла с интересом посмотрела на свою красивую темноволосую спутницу.
— Вы знали Вадима, когда он был еще ребенком?
— Нет, они подружились с Сергеем в армии. Он был шафером на нашей свадьбе. Когда у Сергея возникли проблемы с бизнесом, Вадим предложил ему возглавить российское представительство своей компании. — Лена улыбнулась. — Вадим — очень хороший человек и прекрасный друг. Да и ему самому не хотелось возвращаться в Россию из-за тяжелых воспоминаний.
Элла кивнула, подумав о том, с какой горечью Вадим говорил о своем отце, строгой бабушке и матери, бросившей его чуть ли не в младенчестве.
— Да, он мне говорил о своей семье.
— Неужели? — Лена бросила на нее удивленный взгляд. — Простите мне мою реакцию, но Вадим почти ни с кем не говорит о своей жене и дочери. Их потеря была для него таким потрясением, от которого, думаю, он до сих пор не оправился. Он всегда утверждал, что не собирается больше влюбляться, но… Я с первой нашей встречи сказала мужу, что вы не похожи на других женщин. Может быть, вам удастся заставить Вадима вновь улыбаться. Кто знает?
Слова Лены стали для Эллы шоком. Она не знала, что сказать. На ее счастье, к ним в этот момент подошел официант с подносом, на котором стояли напитки, и Тарасова принялась выбирать себе коктейль.
А Элла могла думать только о том, что человек, которого она считала бессердечным плейбоем, имел когда-то жену и дочь. Вот только за все то время, которое они провели вместе, он ни слова не сказал о них.
«Конечно, я же для него очередная любовница, а не близкий друг», — с горечью напомнила она себе.
Что бы ни думала Лена, Элла знала, что ключа от сердца Вадима у нее нет и не будет.
Дорога обратно на виллу прошла в тишине, но когда они уже подъезжали к дому, Вадим не выдержал.
— Что с тобой? Почему ты такая тихая сегодня? — спросил он, поворачиваясь к Элле.
— Голова болит. Сейчас приму лекарство, чтобы мигрень не началась, — ответила она, надеясь, что ее объяснение покажется ему достаточным.
На самом деле ее мучило то, что Вадим ничего не рассказывал ей о своей семье. Это означало только одно: у нее нет никаких надежд на то, что их отношения станут со временем серьезными.
— Мне нужно позвонить, — сказал Вадим, открывая дверь. — А тебе, думаю, стоит сразу пойти в спальню. Ты выглядишь утомленной.
Элла и сама думала об этом же, но по другой причине: ей не терпелось снять с себя колье. Вспомнив, что Вадим положил коробочку в один из ящиков комода с его стороны кровати, Элла заглянула туда. Она уже собиралась задвинуть ящик обратно, когда ее внимание привлекла потрепанная тряпичная кукла.
Осторожно взяв куклу в руки, Элла увидела на дне ящика две фотографии. Она сразу поняла, что на них изображены жена и дочь Вадима, и потянулась за ними. Погруженная в свои мысли, она не сразу поняла, что Вадим зашел в спальню.
— Прости, я не копалась в твоем ящике, — пробормотала Элла, когда он возник рядом с ней. — Я клала колье на место и заметила эти фотографии… Мне стало любопытно… Очень симпатичная девочка…
Молчание Вадима заставило ее напрячься. По его лицу Элла ничего не могла прочитать и дрожащими руками протянула ему куклу и фотографии.
— Да, симпатичная, — в конце концов, выговорил он. — Мои друзья в России.
Элла кивнула и, схватив халат, поспешила в ванную. Она с облегчением вспомнила о своей маленькой лжи в машине. Раз Вадим считает, что у нее болит голова, значит, сегодня ей можно не заниматься с ним сексом, а сразу же лечь и сделать вид, что она спит.
Сколько еще ей нужно доказательств того, что для него она всего лишь одна из многочисленных любовниц? Пора смириться с этим фактом и не переживать из-за того, что у него есть от нее секреты.
Вернувшись в спальню, Элла обнаружила, что Вадим выключил свет и вышел на балкон. Он одиноко сидел с опущенными плечами на скамейке, обхватив голову руками. Сердце у нее сжалось, и вместо того, чтобы нырнуть в постель, она подошла к дверям на балкон. Вадим обернулся, услышав ее шаги, и Элла замерла, увидев, что его лицо перекошено от боли.
— Женщина на фотографии… Это моя жена, — хриплым голосом произнес он. — А это моя дочь… Клара. Они обе погибли.
Вадим устало провел рукой по лицу, и ей захотелось обнять его и постараться утешить. Однако Элла не была уверена, что он не оттолкнет ее, поэтому осталась стоять на месте.