— С добрым утром, — раздался оттуда голос Эрики Бергер.
— Ммм… — промычал Микаэль.
— Ты один?
— Да, к сожалению.
— В таком случае предлагаю тебе встать, принять душ и поставить кофе. Через пятнадцать минут к тебе придет гость.
— Какой гость?
— Паоло Роберто.
— Это боксер? Король ринга?
— Он самый. Он позвонил мне, и мы проговорили полчаса.
— Это почему же?
— Почему он мне позвонил? Ну, мы немного знакомы. Во всяком случае, здороваемся при встрече. Я как-то брала у него длинное интервью, когда он снимался в фильме Хильдебранда, в последующие годы мы еще несколько раз случайно встречались.
— Я не знал. Но вопрос в том, зачем ему понадобилось приходить ко мне?
— Затем, что… Ну да лучше уж пускай он сам тебе объяснит.
Микаэль едва успел принять душ и натянуть брюки, как Паоло Роберто уже звонил ему в дверь. Он впустил гостя, усадил за обеденный стол и попросил подождать. Достав себе чистую рубашку, Микаэль приготовил две порции двойного эспрессо и разлил по чашкам, добавив по ложечке молока. Паоло Роберто с уважением посмотрел на это кулинарное произведение.
— Вы хотели поговорить со мной?
— Мне посоветовала Эрика Бергер.
— О'кей. Слушаю вас!
— Я знаю Лисбет Саландер.
Микаэль поднял брови:
— Вот как?
— Я немного удивился, услышав от Эрики Бергер, что вы тоже с нею знакомы.
— Лучше расскажите все с начала.
— О'кей. Так вот: позавчера я вернулся домой, проведя месяц в Нью-Йорке, и вдруг вижу в каждой чертовой газетенке на первой странице физиономию Лисбет. В газетах о ней пишут черт знает какие мерзости. И ни один черт не нашел для нее ни одного доброго слова!
— Вы уже три раза помянули черта на одном дыхании.
— Извините! Но очень уж у меня погано на душе. Вообще-то я позвонил Эрике, потому что мне надо было выговориться, а к кому обращаться, я и сам не знал. А поскольку тот журналист из Энскеда работал на «Миллениум» и, значит, должен был знать Эрику, то я ей и позвонил.
— О'кей.
— Даже если Саландер свихнулась и сделала все то, что ей приписывает полиция, она все-таки заслуживает, чтобы с ней поступили по справедливости. Как-никак у нас правовое государство, и прежде чем судить человека, надо его сначала выслушать.
— Я точно такого же мнения, — сказал Микаэль.
— Я это понял из разговора с Эрикой. Когда я звонил в «Миллениум», я думал, что вы там тоже против нее ополчились, тем более что этот журналист Даг Свенссон работал на вас. Но Эрика сказала, что вы считаете ее невиновной.
— Я знаю Лисбет Саландер. И мне трудно представить себе ее в роли сумасшедшей убийцы.
Неожиданно Паоло расхохотался.
— Скрытная она, конечно, девица. Но она хороший человек. Мне она понравилась.
— А откуда вы ее знаете?
— Я боксировал с Саландер еще тогда, когда ей было семнадцать лет.
Микаэль Блумквист крепко зажмурился и только через десять секунд открыл глаза, чтобы снова посмотреть на Паоло Роберто. Как всегда, Лисбет Саландер не переставала преподносить сюрпризы.
— Ну разумеется! Лисбет Саландер боксирует с Паоло Роберто! Вы же с ней спортсмены одной весовой категории!
— Я не шучу.
— Верю, верю. Как-то раз Лисбет говорила мне, что она иногда боксирует с парнями в каком-то клубе.
— Сейчас я все расскажу. Десять лет тому назад я поступил в Цинкенсдаммский клуб помощником тренера для работы с юниорами, которые хотели там заниматься. Я тогда уже был профессиональным боксером, а председатель юниорской секции этого клуба решил, что я буду хорошей приманкой, и я стал ходить туда по вечерам и работать с ребятами спарринг-партнером.
— Понятно.
— Получилось так, что я проработал там все лето и часть осени. Они как раз затеяли рекламную кампанию и старались привлечь к боксу больше молодежи. Действительно, тогда к ним пришло довольно много ребят пятнадцати-шестнадцати лет и постарше. Среди них было немало из иммигрантских семей. Уж лучше им было заниматься боксом, чем шататься по городу и хулиганить.
— О'кей.
— И вот однажды в разгар лета, откуда ни возьмись, является в клуб эта щупленькая пигалица. Ты же знаешь, как она выглядит? Пришла и заявила, что хочет учиться боксу.
— Представляю себе эту сцену!
— Там собралось полдюжины мужиков — все гораздо крупнее ее и раза в два больше весом, и тут, надо же, такая потеха! Я тоже потешался. Ничего особенно серьезного, так, немного поддразнивали ее. У нас там есть и девичья группа, и я еще глупо пошутил, что, мол, девчонкам разрешается боксировать только по четвергам или что-то вроде.
— Она-то, поди, не смеялась.
— Нет. Не смеялась. Только посмотрела на меня черными глазищами. И сразу взялась за оставленные кем-то боксерские перчатки. Они были не завязаны и явно для нее велики. Тут мы, мужики, еще громче захохотали. Понимаешь?
— Не очень-то красиво получилось.
Паоло Роберто снова засмеялся.
— Я выступил вперед и вроде как понарошку слегка ткнул в нее кулаком.
— Ого!
— Да уж! И тут она вдруг раз! — и заехала мне по морде!
Он опять захохотал.
— Я-то нарочно дурака валял и не ждал ничего такого. Не успел я опомниться, как пропустил уже два-три удара, и только тогда пришел в себя и начал парировать. Одним словом, мышечной силы у нее было ноль, и удар не удар, а точно тебя перышком мазнет. Но когда я начал парировать, она сменила тактику. Она действовала инстинктивно, и я пропустил еще несколько ударов. Тут уж я начал защищаться всерьез и обнаружил, что быстрота у нее прямо змеиная. Будь она покрупнее и посильнее, это был бы, если ты понимаешь, настоящий матч.
— Понимаю.
— И тут она снова сменила тактику и влепила мне зверский удар в пах. Очень даже чувствительный.
Микаэль кивнул.
— Ну, я в ответ тоже ударил и угодил ей в лицо. То есть не то чтобы по-настоящему двинул, а так, легонько ткнул. А она меня в ответ в коленку ногой. То есть дала мне прикурить! Я был втрое выше и плотнее ее, и у нее вообще не было никаких шансов, но дралась она со мной не на жизнь, а на смерть.
— Ты ее раздразнил.
— Потом-то я понял. И мне было стыдно. Я хочу сказать, что мы ведь развесили афиши, старались привлечь в клуб молодежь, и тут приходит она и просится совершенно серьезно, чтобы ее научили боксу, а ее встречает шайка мужиков и начинает над ней потешаться. Я сам бы с ума сошел, если бы кто-то так повел себя со мной.