— И какова же в таком случае ее роль?
— Не знаю. Свидетельницы? Противницы? Ведь она, может быть, явилась в Энскеде для того, чтобы предупредить Миа и Дага о том, что их жизнь в опасности. Не забывайте, что она замечательно умеет собирать информацию.
Бублански задействовал весь полицейский аппарат. Он позвонил в Сёдертелье, передал туда описание дороги, полученное от Паоло Роберто, и попросил поискать заброшенные складские помещения, расположенные на юго-востоке вблизи озера Ингерн. Затем он позвонил инспектору криминальной полиции Йеркеру Хольмбергу (тот жил в Флемингберге и, следовательно, был ближе всех к центру событий) и поручил тому сейчас же присоединиться к полиции Сёдертелье и оказать ей помощь при осмотре.
Через несколько часов раздался звонок Йеркера Хольмберга, прибывшего к месту преступления. Полиция Сёдертелье без труда нашла нужное складское строение. Это здание, а также два соседних поменьше только что сгорели, и пожарная команда сейчас занимается тушением догорающих остатков. О том, что в данном случае имел место поджог, свидетельствуют две брошенные канистры из-под бензина.
Разочарование инспектора Бублански граничило с яростью.
Да что же это, черт побери, происходит? Кто такой этот белокурый великан? Кто такая на самом деле Лисбет Саландер? И почему ее поиски оказываются безуспешными?
Ситуация не стала лучше, когда в девять часов на собрание явился прокурор Рихард Экстрём. Бублански доложил о драматических событиях, развернувшихся утром, и предложил изменить направление следствия, учитывая те загадочные события, которые внесли путаницу в первоначальную рабочую гипотезу.
Рассказ Паоло Роберто убедительно подтверждал историю Микаэля Блумквиста о нападении на Лисбет Саландер на Лундагатан. Теперь уже версия, что убийство было совершено в припадке безумия одинокой, психически больной женщиной, выглядела гораздо менее убедительной. Это не означало, что с Лисбет Саландер можно снять подозрение — для этого сперва нужно было найти разумное объяснение, почему на орудии убийства оказались ее отпечатки. Однако это означало, что следствие должно серьезно отнестись к возможности наличия других подозреваемых. В этом случае оставалась только одна актуальная гипотеза — идея Микаэля Блумквиста, согласно которой убийство имело отношение к задуманному Дагом Свенссоном разоблачению секс-мафии. Далее Бублански обозначил три первостепенных пункта.
Важнейшей задачей следствия на сегодняшний день является установление личности высокорослого блондина и его товарища с конским хвостом, которые похитили и избили Мириам Ву. Внешность высокорослого блондина настолько уникальна, что его розыск не должен составить большой трудности.
Курт Свенссон трезво заметил, что Лисбет Саландер тоже отличается приметной внешностью, но полиция вот уже три недели даже приблизительно не может установить, где она находится.
Вторая задача следствия состоит в том, чтобы активно заняться так называемым списком клиентов из материалов Дага Свенссона. В компьютере Дага Свенссона, которым он пользовался на своем рабочем месте в «Миллениуме», и на дискетах, на которых сохранены копии файлов его исчезнувшего лэптопа, содержатся материалы исследований за несколько лет работы и буквально тысячи страниц текста, так что составить их полный каталог и разобраться в содержании — это дело, на которое уйдет много времени. Занимающуюся этим группу нужно будет усилить, и Бублански тотчас же назначил в руководители Соню Мудиг.
Третья задача состояла в том, чтобы сосредоточить внимание на неизвестном лице по имени Зала. Для этой части работы следственная группа должна обратиться за помощью к Особому следственному отделу по борьбе с организованной преступностью, которому уже неоднократно встречалось это имя. Эту задачу он поручил Хансу Фасте.
И наконец, Курту Свенссону надлежало сводить воедино действия по дальнейшим розыскам Лисбет Саландер.
Доклад инспектора Бублански занял всего шесть минут, но его обсуждение длилось целый час. У Ханса Фасте план инспектора Бублански вызвал яростное неприятие, которого он даже не пытался скрывать. Инспектор Бублански удивился: сам он недолюбливал Ханса Фасте, но считал его толковым полицейским.
Ханс Фасте утверждал, что главной задачей следствия, невзирая на привходящую информацию, должны оставаться поиски Лисбет Саландер. По его мнению, улики против нее были настолько весомы, что при нынешнем положении дел потеря времени на поиски еще каких-то виновников преступления была бы совершенно неоправданной.
— Все это чепуха! Мы имеем психически больного человека, чей диагноз из года в год получал все новые подтверждения. Неужели ты действительно думаешь, что все выводы психиатров и заключения судебно-медицинской экспертизы ничего не стоят? Она связана с местом преступления. У нас есть данные, уличающие ее в проституции, а на ее банковском счету оказалась большая сумма денег неизвестного происхождения.
— Все это мне известно.
— Она входит в какую-то секту лесбиянок. И я готов на что угодно поспорить, что этой лесбиянке Силле Нурен известно больше, чем она говорит.
Бублански повысил голос:
— Довольно, Фасте! Кончай с этим! Ты совершенно одержим этими идеями. Это непрофессионально.
Бублански тотчас же пожалел, что высказался так в присутствии всей группы, — лучше было поговорить с Фасте отдельно. Прокурор Экстрём положил конец возмущенному гудению голосов. Казалось, он был в нерешительности, не зная, чью сторону принять, но наконец согласился с инспектором Бублански — в противном случае он был бы вынужден отстранить его от руководства следствием.
— Будем делать так, как решил Бублански.
Инспектор повернулся к Сонни Боману и Никласу Эрикссону из «Милтон секьюрити»:
— Как я понимаю, у нас осталось только три дня, и мы должны сделать все возможное. Боман, будь добр, помоги Курту Свенссону в поисках Лисбет Саландер. Ты, Эрикссон, можешь продолжать работу с Соней.
Когда все уже собирались расходиться, Экстрём, сидевший с задумчивым видом, вдруг поднял руку.
— Еще одно! То, что относится к Паоло Роберто, мы будем держать в секрете. В СМИ начнется новая свистопляска, если в деле всплывет имя еще одной знаменитости. Так что ни слова о новостях за этими стенами!
Соня Мудиг зашла в кабинет к инспектору Бублански сразу после совещания.
— Фасте вывел меня из себя. Я поступил непрофессионально, — сказал Бублански.
— Понимаю, что ты чувствовал! — улыбнулась она. — Работать с компьютером Свенссона я начала еще в понедельник.
— Я знаю. И что же ты успела сделать?
— У него был десяток вариантов рукописи, колоссальное количество материалов, и мне пока трудно понять, что там существенно, а что нет. Для того чтобы просто открыть и просмотреть каждый документ, потребуется несколько дней.