Но Залаченко хитер, как бес. Он поймет, в чем проблема. Он мог бы скрыться так, чтобы его не нашли никогда. Уехать за границу и выйти на пенсию. Настоящей катастрофой станет, если его действительно арестуют — тогда он потеряет все на свете.
После долгого раздумья он снял трубку и набрал номер.
— Привет. Это Свен Янссон, — сказал он.
Этим вымышленным именем он не пользовался уже очень давно, но Залаченко сразу же вспомнил, кто он такой.
Среда, 6 апреля — четверг, 7 апреля
Бублански встретился с Соней Мудиг в восемь вечера за чашкой кофе с бутербродом на Васагатан у «Вэйна». Никогда еще она не видела своего шефа таким мрачным. Он изложил ей все, что случилось за этот день. Она долго молчала, наконец протянула руку и положила ее на кисть инспектора. Она никогда еще не касалась его, и это прикосновение было чисто товарищеским жестом. Он хмуро улыбнулся и тоже по-дружески погладил ее по руке.
— Наверное, мне пора на пенсию.
Она сочувственно улыбнулась.
— Это расследование совсем разваливается, — продолжал он. — Я доложил Экстрёму обо всем, что сегодня произошло, а он в качестве инструкций велел мне действовать по своему усмотрению. У него не осталось никаких сил.
— Не хочу говорить плохо о начальстве, но, по мне, мы прекрасно обойдемся и без Экстрёма!
Бублански кивнул.
— Официально ты снова член следовательской группы. Подозреваю, что он не станет перед тобой извиняться.
Она пожала плечами.
— В данный момент у меня вообще такое впечатление, что вся группа состоит из нас с тобой, — сказал Бублански. — Фасте как умчался сегодня с утра, так с тех пор его мобильник молчит целый день. Если он не появится завтра, придется мне его объявлять в розыск.
— Даже лучше, если Фасте будет держаться подальше от следствия. А как там Никлас Эрикссон?
— Да никак. Я хотел задержать его и предъявить ему обвинение, но Экстрём не решился. Мы выставили его вон, а я съездил к Драгану Арманскому, и у нас с ним был серьезный разговор. Мы прекратили сотрудничество с «Милтон секьюрити», и, к сожалению, из-за этого пришлось расстаться и с Сонни Боманом. Вот это жаль! Он был хороший полицейский.
— Как к этому отнесся Арманский?
— Он был просто убит. Самое интересное…
— Что?
— Арманский сказал, что Лисбет Саландер всегда недолюбливала Эрикссона. Он вспомнил, как несколько лет назад она ему говорила, что его надо бы гнать с работы. Она сказала, что он дрянь, но не объяснила почему. Разумеется, Арманский ее не послушал.
— О'кей.
— Курт все еще в Сёдертелье. Сейчас они собираются произвести обыск в доме Карла Магнуса Лундина. Йеркер целиком занят в Нюкварне — собирает по кусочкам старого Бродягу, то есть бедолагу Кеннета Густафссона. Как раз перед тем, как мне сюда прийти, он позвонил и сказал, что есть и вторая могила, а в ней женщина, судя по платью. Она, видимо, пролежала там довольно долго.
— Прямо какое-то лесное кладбище. Знаешь, Ян, похоже, что это более запутанная история, чем нам показалось сначала. Мне кажется, что в убийстве под Нюкварном мы уже не подозреваем Лисбет Саландер.
Впервые за последние часы Бублански улыбнулся.
— Ну да! Из этого списка ее надо вычеркнуть. Но она точно была вооружена, и она стреляла в Лундина.
— Хочу отметить, что она выстрелила ему в ногу, а не в голову. В случае Магге Лундина это, возможно, и не составляет большой разницы, но мы начали с того, что убийца, действовавший в Энскеде, был отличный стрелок.
— Соня, тут такая ерунда, что ничего не поймешь. Магге Лундин и Сонни Ниеминен — два здоровых амбала, за ними числится множество преступлений. Лундин, правда, набрал вес и находится сейчас не в самой лучшей форме, но он опасен. И Ниеминен тоже крутой мужик, его боятся крепкие парни. Как такая щупленькая девчонка, как Саландер, смогла с ними разделаться — я не могу понять! Лундин не на шутку избит.
— Гмм.
— Я не о том, что он не заслужил, чтобы ему надавали по морде. Я только не понимаю, как это произошло.
— Надо будет спросить у нее, когда мы ее найдем. Ведь документально подтверждено, что она склонна к насилию.
— Я совершенно не представляю себе, что произошло в летнем домике. Смотри, мы имеем двух парней, с которыми даже Курт Свенссон не решился бы связываться один на один. А Курт Свенссон, между прочим, отнюдь не плюшевый мишка.
— Вопрос в том, была ли у нее причина вступать в драку с Лундином и Ниеминеном.
— Но ведь тут девчонка, в безлюдном месте, одна против двух психопатов и кретинов. Знаешь, я очень легко могу представить себе такую причину, — сказал Бублански.
— Может быть, ей кто-то помогал? Может быть, она была там не одна?
— Наши криминалисты не нашли никаких следов другого человека. Саландер побывала в доме, там была изъята чашка с ее отпечатками. И кроме того, у нас есть семидесятидвухлетняя Анна Виктория Ханссон, которая взяла на себя обязанности привратника и берет на заметку всех, кто там появляется. Она клянется, что мимо нее проходили только Саландер и эти два господина из Свавельшё.
— Как она попала в дом?
— Открыла дверь ключом. Думаю, что она нашла его в квартире Бьюрмана. Помнишь…
— …перерезанную ленту на запечатанной двери. Помню. Наша барышня хорошо поработала.
Несколько секунд Соня Мудиг барабанила пальцами по столу, а затем обратилась к другой теме:
— У нас точно установлено, что Лундин участвовал в похищении Мириам By?
Бублански кивнул:
— Мы дали Паоло Роберто папку с портретами трех дюжин байкеров. Он сразу же без колебаний указал на Магге. Говорит, что именно этого человека он видел около склада в Нюкварне.
— А Микаэль Блумквист?
— Мне не удалось с ним связаться. Его мобильник не отвечает.
— О'кей. Но приметы Лундина сходятся с приметами человека, совершившего нападение на Лундагатан. Так что мы можем исходить из того, что парни из «Свавельшё МК» с некоторых пор охотились за Саландер. А почему?
Бублански развел руками.
— А что, если Саландер жила в летнем домике Бьюрмана все время, что мы ее искали? — задалась вопросом Соня Мудиг.
— Я тоже об этом подумал. Но Йеркер с этим не согласен. В доме ничего не говорит о том, что в нем в последнее время кто-то жил, а кроме того, у нас есть свидетельница, которая увидела ее впервые только сегодня.