— Стоишь? — Оперативник старался казаться крутым, но голос его прозвучал неуверенно, если не сказать, растерянно. Все как обычно.
— Стою.
— Меня ждешь? — скованно улыбнулся он, хотя хотел казаться бесшабашным парнем.
— Не угадал.
— А чего так? — Он осторожно сел на краешек стола.
Демичева ничего не ответила, но посмотрела на свободный стул, и этого хватило, чтобы он понял, что от него требуется, и он пересел. С кем-то он действительно мог вести себя круто, но только не с ней. Робел он перед Инной. Может, потому и заигрывал с ней как сопливый юнец. Может, потому ничего у него не получалось. Парень он, в общем-то, симпатичный, и она могла бы, в принципе, представить себя на месте его девушки… Раньше могла, но не сейчас. После того как в ее жизни появился Никита, все другие мужчины отошли на задний план, в том числе и Антон.
— Женщинам не задают такие вопросы, — усмехнулась Инна. — Если женщина сказала «нет», то «да» можно только выпросить. И то не всем и не всегда… Ты же не попрошайка, Миша?
— Злая ты, — вроде как в шутку обиделся оперативник.
— Какая есть.
— А я тебя в ресторан хотел пригласить, — замялся Ракитин.
— Хотел? А чего не приглашаешь?
— А ты пойдешь?
— А ты не думай, пойду я или не пойду. Ты приглашай… Смелей надо быть, Миша, тогда и девушки к тебе потянутся.
— Я столик в ресторане заказал, буду тебя ждать, — более решительно проговорил он.
— Уже лучше, — улыбнулась молодая женщина. — Только поздно.
— Почему? — помрачнел Ракитин.
— Ну, ты же опер, ты все должен знать.
— С Гореловым крутишь? — раздраженно, сквозь зубы спросил он.
— Я с ним живу… Кстати, его Никитой зовут.
— Да уж знаю!.. Нашла с кем связаться!
— С кем?.. Если ты насчет Сухониной, так ее бывший муж убил.
— Да известно мне…
— Тогда не надо бочку на Горелова катить. И домой к нему ходить не следует. Тем более в дом врываться.
— А если я ревную? — разволновался Ракитин.
— Где ж ты раньше такой ревнивый был? — усмехнулась Инна.
— Ты мне всегда нравилась.
— И что?
— Ты же меня отшила…
— Я тебя отшила, а ты сдался. И как это называется?
— Больше не сдамся.
— Поздно уже.
— Нужна ты Горелову! Все, дело закрыто, ему ничто не угрожает! И разошлись как в море корабли!
Инна и сама не поняла, как это произошло. Она влепила Ракитину пощечину, да так, что парень едва удержался на ногах. Нельзя было так поступать, но раскаиваться она не собиралась.
— Пошел вон!
— Извини, — подавленно произнес он и повернулся к ней спиной.
Из кабинета он выходил с чувством вины, но с явным желанием вернуться. Только ничего у него не выйдет. Даже если вдруг Никита бросит Инну, шансов у Ракитина завоевать ее сердце не будет. Потому что тогда она возненавидит всех мужчин…
После работы Инна собиралась ехать к Никите. У них все было серьезно, поэтому она жила с ним без всякого зазрения совести. Но сейчас вдруг появились сомнения. Может, он действительно использует ее в своих целях? Может, она ему нужна только до тех пор, пока его подозревают в убийстве Сухониной?.. Но ведь его уже ни в чем не обвиняют и бояться ему больше нечего…
У нее возникло желание повернуть домой, к родителям, но все-таки тяга к Никите оказалась сильней. Однако маме, как она обычно это делала, Инна звонить не стала. Вдруг ей придется повернуть назад к родительскому дому.
Никита ждал ее у ворот. Приветливо помахал рукой, помог заехать во двор, поцеловал. Обнимать, правда, не стал, но ведь этому было объяснение. Руки у него грязные, и он не хотел испачкать Инну.
— Чем занимаешься? — Инна посмотрела на лопату, воткнутую в землю.
— Траншею для провода копаю, — сказал он. — Трубу с кабелем вкапывать буду. Видеокамеры поставлю.
— Хорошее дело, — кивнула молодая женщина.
— А чего так невесело? — улыбнулся он. — Не бойся, копать тебя не заставлю… Пошли в дом!
Траншея у него была на начальной стадии откапывания — метра два-три длиной, на штык лопаты глубиной, зато в доме полный порядок. И на кухне в чугунном казане томился плов. Вместо баранины свинина, и подсолнечного масла совсем немного, и рис разварен сильней, чем предусматривал классический вариант блюда, но именно такой плов Инне и нравился.
— Ты прямо как заправская хозяйка, — улыбнулась Демичева, усаживаясь за стол.
— Ну, ты же одна у нас в семье работаешь, — в том же духе ответил Горелов.
Иногда Инне казалось, что Никита не умеет обижаться. Скажи она тому же Антону, что он домохозяйка, так греха не оберешься, а Никите хоть бы хны. И все-таки она понимала, что и у него есть пределы терпения, за которые переступать ни в коем случае нельзя. Он ведь едет-едет не свистит, а наедет — мало не покажется. А она не хотела, чтобы он на нее наехал. Инна боялась остаться без него. Потому что влюбилась в него как одержимая. В огонь и воду, казалось, готова ради Никиты… А ведь раньше она даже не подозревала, что в мужчину так можно влюбиться. Может, потому, что ей не попадался настоящий мужчина. Тот же Антон хорош собой, но Инне нужно было хорошенько принять на грудь, чтобы лечь с ним в постель. С Никитой же все по-другому. Она хотела его в любое время дня и ночи, хотя сама никогда не начинала первой. Может, потому, что он никогда и не обманывал ее ожидания…
— Ну, ты тоже не бездельничаешь.
— Пока только по дому работаю.
Дом у него отличный, не хуже, чем тот, в котором Инна жила с родителями и младшим братом. И так не хотелось ей вдруг стать здесь чужой…
— Но ты же собирался заняться бизнесом.
— Пока все только в проекте…
— Да, но ты теперь можешь за него взяться. Сухонин арестован, с тебя подозрения сняты.
Никита кивнул. Он уже знал об этом, поэтому особой радости не выказал… А может, он думал о том, как избавиться от своей ставшей вдруг уже ненужной сожительницы? Инна тайком от него вздохнула, но загрустить себе не позволила.
— Это дело обмыть надо.
В первую их встречу наедине Никита налегал на коньяк, но с тех пор как отрезало. Не очень-то он жаловал алкоголь, а ей вдруг захотелось выпить. Под хмельком не так больно будет услышать отказ в праве на их совместное будущее.
Никита снова кивнул и вышел из кухни. Вернулся с бутылкой хорошего армянского коньяка и двумя бокалами. Инна нарезала лимон.
— Я Сухониным больше не занимаюсь, — сказала она.
— Тебе и не надо. Дело скользкое. И опасное.