Тогда, когда Мария читала эти инструкции, она не обратила внимания на неувязку – она была расстроена смертью Алексея Ивановича и не думала о каких-то мелочах вроде обуви. Но сейчас поняла, что в той записке не было ничего случайного.
Она села на кушетке, вглядываясь в темноту, словно надеясь разглядеть в ней минувшие события.
За перегородкой негромко пыхтел котел, что-то стучало и звякало – должно быть, Петр Васильевич занимался какими-то своими делами. Но Мария ничего не слышала, она вспоминала то время, когда работала у Кондратьева.
Кроме обычных хозяйственных дел и поручений, связанных с его литературной работой, Алексей Иванович время от времени давал ей странные задания. Один раз он велел ей пойти в продовольственный магазин, ничего там не покупать, а положить в камеру хранения увесистый пакет. Потом нужно было подождать примерно час, снова прийти в тот же магазин и забрать пакет из шкафчика.
Правда, пакет был уже другой, и весил он поменьше.
Потом, через полтора-два месяца, он поручил ей съездить в другой конец города, зайти в почтовое отделение и положить очередной пакет в абонентский ящик. После этого снова нужно было выждать какое-то время и забрать пакет из ящика.
И на этот раз второй пакет весил значительно меньше первого.
Прошло еще некоторое время, и Кондратьев отправил ее в мастерскую по ремонту обуви. Здесь она должна была получить заказ.
Квитанции Кондратьев ей не дал, он сказал, что нужно просто назвать номер заказа. И правда, когда она назвала этот номер, ей без лишних слов выдали тщательно заклеенную коробку, которую она и привезла Кондратьеву…
Она вспомнила пожилого приемщика, который, услышав номер заказа, без лишних слов принес ей эту коробку.
Так, может, Алексей Иванович дал ей понять, что нужно снова пойти в ту же мастерскую и получить еще один «заказ»?
Но какой назвать номер?
Единственное, что приходило в голову, – снова назвать тот же номер, который она называла прошлый раз. Может быть, этот номер – личный пароль Кондратьева?
Да, но какой же это был номер?
Мария задумалась.
Ну да, она ведь очень легко запомнила тот номер, потому что он совпадал с частью номера ее собственного мобильного телефона – пятьсот двадцать два!
Ну что ж, завтра прямо с утра нужно съездить в ту обувную мастерскую и попытаться получить заказ. Если она права – в заказе ее будут ждать новые инструкции от Алексея Ивановича… А если нет – что ж, у нее все равно нет больше никаких идей, как выпутаться из существующего положения.
Как только Мария приняла такое решение, она тут же провалилась в глубокий сон.
– Надя, ты получила мой серый костюм из чистки? – спросил муж после ужина, который состоял из покупной курицы с рисом.
Готовую курицу Надежда купила в супермаркете, она оказалась пережаренной, рис же Надежда в спешке недоварила. Абсолютно некогда было заниматься домашними делами. Муж ее был человеком вежливым и неконфликтным, поэтому съел и рис, и курицу молча.
– Ой, Сашенька, забыла! – Надежда едва не ошпарила руку горячим чаем.
– Ну вот, просил же… завтра важная презентация, заказчики придут… – муж нахмурился. – А чем ты вообще занимаешься весь день? – Он очень красноречиво посмотрел на остатки курицы.
– Слушай, ну не один же у тебя костюм, – Надежда решила отвести его от опасной мысли, чем она занимается целыми днями, – надень синий… или темный…
– Синий несчастливый, а темный я вообще терпеть не могу, зря купил, поддался на твои уговоры!
– Тогда пиджак и брюки…
– Ага, может, еще джинсы со свитером? Надежда, ты хоть представляешь, что такое презентация заказа? Такие люди приедут из Москвы, а я, как бомж, в драном свитере! – обычно вежливый и сдержанный, Сан Саныч сильно повысил голос.
Хуже всего было то, что муж прав. В конце концов, он имеет право носить то, что хочет. И ее, Надеждин, долг жены следить, чтобы он одевался прилично. И забытый в химчистке костюм – это ее вина. Умом-то Надежда это понимала, но душа ее бурно возмутилась. Что, она ему – домработница, что ли?
«Так оно и есть, – прошептал внутри мерзкий скрипучий голос, – на что ты еще годишься… Только рубашки гладить и обеды готовить. И то не успеваешь…»
– Что это ты так беспокоишься об одежде? – пошла Надежда в контрнаступление. – У тебя, что – заказчики все без исключения молодые красивые женщины, и ты хочешь произвести на них впечатление?
Маневр не удался – муж не поддался на провокацию.
– Надежда! – отчеканил он и посмотрел на жену суровым прокурорским взглядом. – Я начинаю думать, что ты снова ввязалась в какое-нибудь криминальное расследование!
Вот этого нельзя было допустить ни в коем случае. Если муж узнает правду – не миновать скандала. Сан Саныч очень болезненно относился к странному обыкновению своей жены влезать в разные криминальные истории, он говорил, что когда-нибудь это кончится плохо. И Надежда сто раз давала ему честное-пречестное слово, что она не будет делать ничего опасного.
Слово давала, а потом обратно брала, обманывала, в общем, мужа почем зря, но была твердо уверена, что это ложь во спасение. Главное – не попадаться!
– Да с чего ты взял? – фальшиво запротестовала она. – Совершенно ничего такого…
– Да потому что я знаю тебя как облупленную! – загремел муж. – Обеда нет – это раз, дома не бываешь – это два, химчистка…
Надежда с ненавистью посмотрела на кота – это он наябедничал Сан Санычу, что последние несколько дней она уходит из дома надолго. Конечно, он, больше некому!
Кот даже не стал притворяться, смотрел злорадно: ага, попадет тебе сейчас!
– Да, – сказала Надежда, – я действительно была занята эти дни – ездила узнавать насчет работы.
– Насчет работы? – поперхнулся чаем Сан Саныч. – Какой еще работы?
– В издательстве предлагают работу, – вдохновенно врала Надежда. – Новое совершенно издательство, им грамотные люди очень нужны. Либо ответственным редактором, либо заведующим производственной частью. Ну, это в основном с типографией работать. Рабочий день, конечно, ненормированный, но даром-то деньги никому не платят.
Произнеся одним духом эту тираду, она осторожно скосила глаза на мужа. Кажется, поверил, во всяком случае, перестал грозно вращать глазами и пыхтеть, как каша на плите.
– Ты это серьезно, насчет работы? – спросил Сан Саныч уже совершенно другим тоном.
– Разумеется, – Надежда пожала плечами, – по-твоему, я способна такое придумать?
Надежда Николаевна Лебедева, приличная замужняя женщина средних, скажем так, лет, была способна на многое, в том числе и на откровенное вранье. Но муж все же Надежду несколько идеализировал, наверное, любил. А может, попался на удочку, как все мужчины.