Коринна в немом изумлении таращилась на старшую дочь графа. Ох, да что же это творится?! Куда подевалась ее скромница Элен? Может, за ужином угостилась вином? Иначе с чего бы девчонке такое чудить! Выгонять ее на ночь глядя из покоев, ну надо же!
Нянька покровительственно улыбнулась девушке:
– Ваша милость, ну разве вы сможете уговорить ее? Уж поверьте, у меня выйдет лучше.
– Не сомневаюсь, – в ответ холодно улыбнулась Элен.
Коринна почувствовала себя неуверенно. В эту минуту девушка стала пугающе похожа на Гуго де Вержи, а его улыбка обычно не сулила слугам ничего хорошего.
– Но если ты сейчас же не сделаешь то, что велено, я позову отца. И расскажу ему, как ты своевольничаешь. Беатрис подтвердит мои слова. Правда, Беатрис?
– Конечно! – важно кивнула девочка.
Коринна всхлипнула и выбежала из комнаты.
Элен проверила, не осталась ли нянька подслушивать за дверью. И лишь убедившись, что они с сестрой и в самом деле одни, позволила себе выдохнуть:
– Святой Николя, можно ли быть такой дурой!
– Они все глупые, – с уверенностью ответила Беатрис. – Зато Коринна незлая.
– Еще какая злая! Добра она только с тобой.
Беатрис пожала плечами:
– Думаешь, мне есть дело до того, какова она с другими?
– Тебе вообще ни до кого нет дела!
– Неправда! – живо возразила девочка. – Мне есть дело до тебя. Что случилось, Элен? Ты такая бледная…
Элен, не отвечая, качнула головой.
– Если бы ничего не случилось, ты не стала бы выгонять Коринну, – настаивала Беатрис. – Скажи мне! Ну же, скажи!
– Хорошо, – сдалась Элен. – Но только пойдем ко мне.
Оказавшись в комнате старшей сестры, Беатрис первым делом подбежала к портрету Шарля де Суи, послала ему воздушный поцелуй и повернула лицом к стене.
– Пусть не подслушивает, – серьезно объяснила она. – Теперь можешь рассказывать!
Элен опустилась на кровать.
– Отец хочет, чтобы я пошла к маркизу де Мортемару.
Она крепко сжала губы, будто испугавшись сказанного.
Несколько мгновений сестры молча смотрели друг на друга. На лице младшей сначала выразилось непонимание, затем она звонко рассмеялась.
– К маркизу? Ты будешь развлекать эту толстую жабу?
Элен изменилась в лице, и смех Беатрис оборвался.
– Постой! Уж не хочешь ли ты сказать…
Она внезапно сделала неприличный жест, который не полагалось знать юной девице благородного происхождения, не говоря уже о том, чтобы повторять его. Но Элен, не выказав ни малейшего возмущения, только кивнула.
Девочка ахнула.
– Нет, не может быть! Дева Мария, он же старый!
– И от него воняет, как от дохлой лягушки, полежавшей на жаре, – безжалостно добавила Элен. – Сколько бы он ни поливался дорогими духами.
– Ты не можешь!
– Я должна.
– Почему? Разве он возьмет тебя замуж?
Элен подумала и покачала головой:
– Вряд ли.
– Но тогда зачем же…
Девушка встала и подошла к окну, распахнула створку. Холодный воздух ворвался в комнату, поколебав огоньки свечей. Она несколько раз жадно вдохнула, будто хотела напиться.
– Зачем, Элен? – настойчиво повторила Беатрис.
– Думаю, отец что-то хочет получить от маркиза. Что-то очень важное. Он готов ублажать его как угодно, даже отдать ему меня.
Беатрис вскочила и босиком пробежала по холодному полу, обняла сестру.
– Бедная моя Элен… Не ходи!
Та осторожно высвободилась из объятий.
– Я не могу. Ты бы видела отца! Если бы я отказалась…
Она замолчала. Но Беатрис и без слов все поняла. Граф Гуго де Вержи всегда добивался своего, не брезгуя никакими средствами.
– Может быть, рассказать матери? – предложила девочка.
Глаза Элен яростно сверкнули.
– Тогда она сама возьмет меня за руку и отведет к этой жирной свинье.
В ответ младшая сестра лишь вздохнула. Обе знали, что Алиса де Вержи была прекрасной женой графу. Настолько прекрасной, что для хорошей матери в ней не оставалось места.
– Надеюсь, отец знает что делает, – заключила Элен.
Она достала из сундука длинную батистовую рубашку, приложила к себе и обернулась к зеркалу.
Ее мало пугало предстоящее. Как и Беатрис, она рано узнала об этой стороне жизни и испытывала скорее интерес, чем страх. Но при мысли о том, при каких обстоятельствах ей предстоит лечь в постель с Жаном Лораном де Мортемаром, Элен охватывали бессильная ярость и отвращение.
Она заметила, как он смотрел на нее во время долгого ужина. Что скрывать – ей нравилось его внимание. Пусть де Мортемар толст и некрасив, но от него исходит мощь и сила, как от свирепого животного. Будь Элен его женой, она преодолела бы свою брезгливость. Но ей, дочери графа де Вержи, идти к нему ночью, словно продажной девке! Удовлетворять похоть полупьяного кобеля! А если о ее позоре станет известно?
На миг Элен задумалась о том, чтобы нарушить жестокий приказ графа. Но вспомнила, как тот сжимал ее руку, и испугалась собственных мыслей. Нет, нет! Ее меньше страшит позор и унижение, чем гнев отца.
– Ты знаешь, что Жан Лоран станет делать с тобой? – прошептала Беатрис. Вид у нее был испуганный, но в глазах мелькнуло любопытство.
– То, что все мужчины проделывают с женщинами, – отрезала Элен. – А может, и что-нибудь похуже. Помоги распустить корсет!
– Расскажешь мне потом?
Тонкие пальчики неумело задергали шнуровку.
– Даже не подумаю! Ой! Не тяни!
– А вдруг он захочет и со мной…
Беатрис не договорила: снаружи почтительно постучали.
– Если Коринна заявилась сюда, я сверну ей шею, как курице, – пригрозила Элен.
Прижимая к себе ночную рубашку, она подошла к двери и распахнула ее.
– Ваша милость… – пробормотала растерявшаяся Николь, опускаясь в глубоком реверансе. – Простите, я хотела приготовить вашу постель.
– Входи.
Горничная выпрямилась и несмело проследовала за Элен. Наметанным глазом она ухватила беспорядок в комнате, запутавшуюся шнуровку корсета…
– Помоги мне раздеться, – приказала Элен. – От Беатрис мало толку.
Николь беспрекословно подчинилась. Ловкие пальчики быстро справились со шнурами вверху, но внизу пришлось повозиться.
Все время, пока Николь стояла за ее спиной, Элен не сводила глаз с их отражения в зеркале. Если бы горничная не сутулилась, они были бы одного роста. Правда, Николь смуглая, а Элен белокожая, зато если распустить им волосы, в полумраке девушек не различить.