– Это мой потайной выход на случай бегства, – пошутил Малькольм. – Прошу вас.
Двери лифта разъехались, и все трое вошли.
– Едем без остановок, – предупредил Малькольм и нажал кнопку.
Они проехали несколько этажей вверх и остановились на последнем. Двери лифта открылись, и Клер увидела небольшой коридор, оканчивавшийся единственной дверью.
– Согласитесь, ведь дом прекрасен! – сказал Малькольм, обращаясь к Клер. – Причем большую его часть построил своими руками Гэри.
Он отпер дверь, широко распахнул ее и слегка посторонился, пропуская гостей вперед. Клер вошла первой и замерла от удивления. Ей показалось, будто бы она вдруг очутилась на одной из площадей Нью-Йорка. Комната представляла собой большой, свободный в центре зал, потолок которого подпирали выстроившиеся вдоль стен стальные столбы. Три стены были кирпичными, а четвертая – стеклянной, через которую открывалась великолепная панорама Лондона. Клер глянула вниз и на мгновение даже отшатнулась: ее поразила высота, на которой они так быстро оказались. Но страх тут же прошел. Клер вплотную подошла к стеклянной стене и некоторое время любовалась огромным городом. Сверху он казался особенно красивым и величественным. Прямо перед ней возвышалось здание Пиккадилли-серкус. Слева раскинулся купол, напоминавший цирк. Серебряной лентой вдаль тянулась Темза. Чуть ближе красовался Букингемский дворец. А недалеко от него сливались вместе три широкие улицы, образуя Трафальгарскую площадь.
– Какой прекрасный вид! – воскликнула Клер.
– Ну а теперь нам неплохо было бы выпить шампанского, – предложил Малькольм.
Он дернул за шнур выключателя, и вся комната озарилась мягким, ровным светом спрятанных в карнизах потолка лампочек. В просторном алькове разместились три соединенных полукругом софы, окружавших изящный кофейный столик. За двумя столбами в глубине просматривалась дверь, связывающая комнату с кухней.
Малькольм извинился и скрылся за кухонной дверью. Там он открыл холодильник из нержавеющей стали, размером с небольшой автомобиль, после недолгого раздумья взял бутылку шампанского и вернулся в комнату.
– Я мог бы смотреть на эту панораму часами, – признался Гэри, в то время как его друг, хлопнув пробкой, открыл бутылку.
– Мы скоро поедем домой? – шепнула на ухо Гэри стоявшая рядом Клер.
– Доставь немного удовольствия Мэлу, – так же тихо ответил тот.
Малькольм опустился на софу и разлил шампанское по бокалам.
– Вот здесь я отдыхаю от шума и суеты, – усмехнулся он.
Клер нехотя оторвалась от окна и посмотрела в глубь комнаты. В темноте за двумя столбами она заметила большую двуспальную кровать. На скомканной белой простыне свернулась калачиком женская фигура.
– Итак, теперь мне известен твой вкус в отношении женщин, – объявил Малькольм, усаживая Клер и Гэри на софу против себя и предлагая обоим выпить по бокалу легкого прохладного вина.
– Дорогая, ты все еще спишь? – громко крикнул он, не поворачивая головы. – Сейчас начнется шоу.
Фигура на кровати зашевелилась, сладко потянулась и зевнула.
– Она всегда спит, – пояснил Малькольм.
– Привет, дорогой! – заспанным голосом протянула фигура, поднимаясь с постели, надевая тапочки и выходя на свет.
Это была молоденькая, возможно, не старше девятнадцати лет, девушка. Высокая, с темными блестящими волосами, такими длинными, что закрывали не только спину, но и ее хотя и маленькие, но сексуальные ягодицы. Лицо было длинноватым, с выдающимися скулами. А губы – полные и чувственные. Глаза же – темно-карие. Одета она была лишь в легкие панталончики. Обнаженные груди могли бы казаться слишком маленькими. Но их выручали соски – темные, огромные, в ореоле коричневых кружков, слегка припухших по краям.
– Поздоровайся со всеми, – приказал ей Малькольм.
– Общий привет, – недовольно ответила девушка, сразу же обнаружив явный американский акцент.
Он подошла к столику и уселась рядом с Малькольмом.
– Ее зовут Лиза, – сказал он.
– Да, Лиза – это я, – подтвердила девушка.
– Я взял к себе на работу немало заблудших овечек, – усмехнулся Малькольм. – А эту девчонку спас от торговца белыми рабами.
– Что? – изумленно воскликнула Клер.
– Да. От торговца белыми рабами. Он уже собирался отправить ее ближайшим пароходом в Африку.
– Вы серьезно говорите? – спросила Клер, все еще отказываясь поверить в услышанное.
– Совершенно серьезно. Сейчас подобный бизнес очень даже процветает. Она работала на первом этаже этого клуба. Те мерзавцы обещали устроить ее танцовщицей. А танцевать – это было единственное, что Лиза умела делать.
– Да. Обещали устроить танцовщицей, – подтвердила Лиза сонным голосом.
– Ей купили билет на пароход до Каира только в одну сторону. Еще раньше две из моих девчонок поехали точно таким же образом. И обратно уже не вернулись. Их вообще никто и нигде не видел. И не увидит: я очень хорошо знаю этих мерзких парней.
– Он меня спас, – сказала Лиза.
Она выпрямилась, взяла со стола бокал с шампанским и выпила половину.
– Это мой спаситель!
Лиза положила ладонь на бедро Малькольма и провела ею до промежности.
– Вы видите, как она мне благодарна, не правда ли? – не без гордости сказал Малькольм.
– У тебя такая кипучая, увлекающаяся натура, Мэл, – рассмеялся Гэри.
Клер многозначительно посмотрела на него:
– Мне кажется, что теперь нам пора домой.
И она тронула Гэри за руку.
– Нет-нет! Не уходите! – неожиданно всполошилась Лиза. – Я очень люблю танцевать и многое уже умею. Пожалуйста, посмотрите!
Вся сонливость Лизы сразу же исчезла. Она подбежала к одной из колонн, в которую, как только теперь заметила Клер, была вмонтирована стереосистема, и включила ее. Комнату наполнили звуки саксофона, исполняющего мелодию модной песенки «Моя смешная Валентина».
Еще до того, как Клер поняла, что сейчас произойдет, Лиза освободила центр кофейного столика от бокалов с шампанским и легким прыжком взлетела на него. Обхватив себя руками, Лиза в следующую секунду подняла их над головой. Потом опустила к пупку, чтобы еще через долю секунды закрыть ладонями маленькие полушария грудей. Все это делалось в высшей степени пластично и строго в такт игравшей музыке.
Реакция на это Клер была недвусмысленной. Если бы десять минут назад кто-нибудь спросил, как бы она отнеслась к экзотическим танцам, исполняемым в полуметре от нее некоей полураздетой девицей, Клер бы фыркнула и сказала, что такого просто не может быть. Но теперь она так бы уже не ответила. Гибкое извивающееся тело девушки просто загипнотизировало Клер. Она смотрела на танцующую Лизу и не могла оторвать от нее глаз. Более того, Клер вдруг почувствовала, что ее пульс начинает биться все быстрее и быстрее.