— Да, понимаю, — ответил Катон, слегка улыбаясь. — Благодарю тебя.
— Не стоит, — сказал ветеран, слегка тыча его кулаком в плечо. — Конечно, мне-то лучше, что командовал и прокололся ты, а не я.
— О, здорово…
Макрон поднял флягу и сделал несколько глотков. Поставил.
— О! Вот так-то лучше. — Оглядел сгоревшую деревню, решив сменить тему разговора. — Так как все произошло? Где местные?
— Мертвы, — ответил Катон, показывая на загон неподалеку. — Аякс их всех убил.
— Зачем? Какого Аида ему это понадобилось?
— Может, они отказались ему помогать. Может, он хотел и дальше устраивать хаос в провинции. Причин я не знаю. — Катон взял камешек, покрутил его в пальцах и бросил в темноту. — В любом случае они мертвы. Все до единого. Именно поэтому мы должны поймать и убить этого ублюдка.
— Опять ты за свое! Высокие слова. Забудь о прошедшем дне и сосредоточься на грядущем.
Катон кивнул. Макрон с неохотой встал.
— Надо поговорить с Руфом и оптионами насчет распорядка караула. Отдохни, командир.
— Попытаюсь.
Услышав тонкий писк, Макрон шлепнул себя по щеке.
— Если ухитришься, несмотря на этих мелких ублюдков, то ты круче меня.
Наклонившись, он подобрал шлем и развернулся в сторону товарища-центуриона, сидящего, опершись на глинобитную стену. Катон с благодарностью поглядел на друга, потом тоже встал и направился к ближайшему дому. Нашел место, меньше всего пострадавшее от пожара, подобрал в углу тюфяк. Вынес его наружу, где запах гари был не таким нестерпимым, раскатал и лег на бок, стараясь не обращать внимания на зудящих в ночном воздухе насекомых. Задумался об Аяксе, о том моменте, когда его собственная жизнь висела на волоске. Но затем усталость от дневного перехода по болотам и мангровым зарослям взяла верх, и он крепко уснул.
Катон проснулся перед рассветом, чувствуя себя виноватым за то, что спал, а Макрон всю ночь организовывал несение караула. Месяцы, проведенные на корабле, скверно сказались на выносливости, мышцы ног нестерпимо болели после вчерашнего перехода. Катон со стоном встал и потянулся, услышав, как хрустнули суставы.
— Зараза, — пробормотал он, протер глаза и огляделся.
Некоторые солдаты еще спали, оглашая воздух храпом; другие уже возились, сооружая носилки для раненых из собранных досок. Воздух был прохладным, над низиной, окружающей деревню, висел туман. Это сразу заставило Катона забеспокоиться. Дополнительное прикрытие для Аякса. Солдаты не могут чувствовать себя в безопасности, пока солнце не рассеет туман. Катон подошел к раненым и остановился рядом с центурионом Руфом. Кивнул, показывая на его перевязанную ногу:
— Как рана?
— Болит. Но не настолько, чтобы я не смог идти с основным отрядом.
— Я хочу, чтобы ты возглавил отряд, который останется с ранеными, — твердо сказал Катон. — Мне нужен хороший командир, который обеспечит их безопасность.
На лице Руфа мелькнуло разочарование, но он кивнул:
— Как прикажете, командир.
— Сможешь присоединиться к нам, когда станет ясно, что им ничего не угрожает, — сказал Катон, оглядываясь по сторонам. — А где Макрон?
— Только что ушел к караульным, командир.
Префект кивнул и широким шагом пошел по улице, к дальнему краю деревни. Проходя мимо загона, увидел, что тот за ночь окончательно сгорел, а внутри лежит груда обгорелых человеческих тел. От него все еще шло тепло и тошнотворный запах обугленной плоти. Катон ускорил шаг, выходя из деревни, и вскоре увидел первых двух часовых, стоящих на дороге. Услышав звук шагов, один из них повернулся, чтобы окликнуть его.
— Кто идет?
— Префект Катон. Где центурион Макрон?
— Обходит караулы, командир. Пошел вправо, возможно, скоро вернется.
— Что-нибудь видели, пока несли караул?
— Ничего, командир. Тихо как в могиле.
Катон вгляделся в окутанные туманом пальмы по обе стороны дороги. Длинные изогнутые ветви, свисающие вниз, делали их похожими на великанов, раскинувших руки в стороны. Он услышал шелест травы о калиги, и из предрассветного сумрака появился Макрон.
— Доброе утро, командир. Отдохнули?
— Да, благодарю. Есть о чем доложить?
Макрон мотнул головой:
— Нет. Со стороны разбойников — ни звука. Либо они нечеловечески молчаливы, либо решили отойти от нас подальше, прежде чем остановиться на ночь. Я приказал оптионам будить солдат с первым лучом солнца. Уже недолго осталось.
— Отлично.
— А, еще одно. Хамед отнес кувшин с пеплом к дамбе и высыпал его в оросительный канал, чтобы останки сожженных воссоединились с Нилом. Сказал, что вы ему разрешили.
— Разрешил. Только пусть не уходит далеко, пока люди Аякса поблизости.
— Он сказал, что будет осторожен.
— Это его похороны, — ответил Катон и тут же покачал головой: — В смысле я не совсем это хотел сказать.
Макрон усмехнулся.
— Не стоит так о нем беспокоиться. Он едва не погиб вчера утром, потом ухитрился выдержать дневной переход по болотам… Очень неплохо для жреца. Не то что эти разгильдяи в Риме или при штабах. Этот Хамед в полном порядке. Я еще сделаю из него отличного солдата.
— Не уверен, что таковы его намерения.
— Ошибаетесь, командир. После того что Аякс сделал с его храмом, этот парень так просто не успокоится. Он хочет отомстить.
— Отомстить? — со вздохом переспросил Катон. — Похоже, месть — единственное чувство, которое движет нами. Хамедом, Аяксом, тобой и мной.
Макрон прищурился:
— Если ты думаешь, что в этом мы одинаковы, то ты не прав. Серьезно не прав. Мы казнили отца Аякса потому, что он был сраный пират. Продали Аякса в рабство по той же самой причине. Говорю тебе, этот ублюдок заслужил все то, что с ним произошло и еще произойдет. Единственный вопрос лишь в том, кому именно удастся убить его: мне, тебе или даже Хамеду.
Послышалось покашливание, и, обернувшись на звук, они увидели жреца, стоящего неподалеку. Катон не знал, что жрец услышал из их разговора, и прокашлялся, прежде чем заговорить.
— Значит, ты выполнил обряд?
— Да, я сделал все, что мог сделать в данных обстоятельствах. Молюсь, чтобы боги дали им подобающую загробную жизнь.
— Гм, ладно, хорошо, я уверен, что ты сделал все, что надо.
Подняв взгляд, Катон увидел, что туман начинает окрашиваться в жемчужный цвет.
— Скоро рассветет. Надо готовить солдат к переходу.
Колонна легионеров двигалась по дороге, едва освещенная рассветными лучами. Катон, Макрон и два отделения легионеров выдвинулись вперед, взяв с собой и Хамеда, но они не уходили далеко, на случай, если столкнутся с разбойниками и потребуется ввести в бой весь отряд. Замыкал походный строй Руф с ранеными в сопровождении морских пехотинцев.