— И не захотел взять его в плен и потребовать выкуп?

— Нет. У меня был неудачный опыт: как-то я захватил в плен двух римлян, но они сбежали, так что я решил более не брать пленных.

— Значит, Кандид сам не пытался сдаться в плен?

— Я не дал ему возможности сделать это.

— Понимаю, — сказал Талмис, постукивая пальцами по своей массивной челюсти и продолжая разглядывать стоящего перед ним человека. Аякс, не дрогнув, встретил его взгляд, не проявляя ни нервозности, ни неуверенности.

Потом принц перестал стучать пальцами.

— Прежде чем я заключаю союз с кем-либо, я всегда стараюсь в точности понять, что движет человеком, ищущим союза со мной.

— Мудро, ваше высочество.

— Наверное, — кивнув, сказал Талмис. — Тогда я спрошу тебя, за что ты ненавидишь Рим всеми фибрами своей души?

— Разве не достаточно того, что я ненавижу Рим?

— Нет. Я должен знать все, — ответил Талмис, тонко улыбнувшись. — Будь добр.

Аякс помолчал, прежде чем ответить.

— Меня продали в рабство, а затем — в школу гладиаторов. Обращались, как со скотом, учили убивать людей по приказу хозяина и для потехи толпы. Меня не устраивала такая жизнь, ваше высочество. Я родился свободным и умру свободным. Я более никогда не буду рабом.

— Значит, твой враг — рабство? Тогда и я могу стать твоим врагом, ибо у меня тысячи рабов.

— Мой враг — не рабство, — возразил Аякс. — Мой враг — Рим.

— Тогда ты очень амбициозен, — с улыбкой сказал Талмис. — Но твои амбиции превышают твои возможности, гладиатор. Ты не можешь позволить себе такого врага, как Рим. Это привилегия царей и принцев, а не рабов, гладиаторов и простых граждан.

— Тем не менее, ваше высочество, я избрал Рим своим врагом. Если человек не свободен выбирать себе врагов, он не свободный человек.

Талмис приподнял брови.

— Какое радикальное определение свободы… Однако я подозреваю, что у тебя есть менее абстрактные причины ненависти к Риму. Или к отдельным римлянам. Я прав?

Аякс помолчал, а затем кивнул.

— Тогда расскажи мне, что на самом деле зародило в тебе эту ненависть.

— Не хотел бы об этом говорить, ваше высочество, — тихо ответил Аякс. — Слишком глубоки мои раны. Разве не достаточно того, что я клянусь верно служить вам, какова бы ни была причина этого?

— Для меня — недостаточно, — твердо ответил принц. — В обмен на службу у меня я требую, чтобы у тебя не было от меня тайн. Если же ты обманешь меня, тебе вырежут сердце. — Он сделал паузу, давая время осознать угрозу. — Так что рассказывай, гладиатор, что заставило тебя предложить мне свою службу.

Аякс глубоко вздохнул:

— Очень хорошо. Тогда скажу, что прежде чем стать рабом, я был пиратом. Бесчестным и безжалостным, как скажут иные.

— Вполне могут сказать.

Аякс сжал губы, а затем продолжил:

— Правда в том, что мы были братством, одержимым жаждой наживы, но хранящим верность друг другу. У нас были жены и дети. Мы были привязаны друг к другу, точно так же, как обычные люди. Наша жизнь была хорошей. Мы получали все, что нужно, иногда, возможно, и несколько больше. А потом настал день, когда римляне решили найти нас и уничтожить, как хищных зверей.

— Если бы вы охотились на территории моего царства, я поступил бы так же.

Аякс с болью поглядел на него.

— Я это знаю и понимаю. Но кем бы вы ни считали меня и моих братьев, они были мне семьей и друзьями, всем, что у меня было. А римляне уничтожили все это. Сожгли наши корабли, разграбили наше поселение, убили мужчин, женщин и детей. — Аякс сглотнул. — Моего отца прибили гвоздями к кресту и оставили медленно умирать. Всех, кто остался жив, продали в рабство, в том числе и меня.

— И ты винишь в этом Рим?

— Рим в целом, а также отдельных римских офицеров, убивших моего отца. Макрона и Катона. Я годами хранил ненависть к ним, а затем судьба свела нас во время восстания рабов на Крите. — Аякс скрипнул зубами. — И они снова нанесли мне оскорбление. Подавили восстание и с тех пор охотятся на меня и на горстку людей, оставшихся от армии рабов, которую я повел против Рима.

— Так ты поэтому сюда пришел? Хочешь, чтобы я дал тебе убежище от тех, кто за тобой охотится? — Принц Талмис насмешливо улыбнулся. — Значит, ты не предлагаешь мне службу, а ищешь у меня защиты?

— Нет, ваше высочество. Я ищу лишь отмщения. Неважно, как я достигну этого, но я живу лишь возмездием, чтобы дожить до того, когда оно свершится, или умереть свободным человеком, стараясь свершить его.

— Тогда я полагаю, что ты, скорее, станешь охотиться на этих твоих офицеров, чем сражаться за меня. Мне же нужны солдаты, а не люди, затаившие злобу и использующие мою армию в качестве убежища.

— Я не ищу убежища, ваше высочество. Я буду служить вам и сражаться за вас, делая все, что могу. Сейчас я прошу вас дать мне отряд солдат, чтобы посеять смерть и опустошение на землях нашего общего врага. Я умею воевать и умею командовать. Верьте мне, и я оправдаю ваше доверие. Кроме того, я могу предложить вам кое-что еще, помимо себя и своих людей в качестве воинов. Нечто такое, что даст вам преимущество в войне с Римом.

— Что бы это могло быть? — с веселой улыбкой спросил Талмис, наклоняясь вперед. — Какие преимущества может дать мне беглый раб?

Аякс с трудом подавил желание улыбнуться в ответ. У него был припасен самый удачный аргумент для сделки. Как только принц Талмис услышит его, он сразу же примет его в союзники, в этом гладиатор был уверен.

— У меня есть шпион в армии Рима. Я внедрил туда одного из своих людей, и он будет сообщать нам все о силе римской армии, о ее перемещениях и прочем.

Принц Талмис медленно кивнул.

— А вот это хорошо. Очень хорошо. Что ж, Аякс, тогда мы можем быть полезны друг другу. Я назначу тебя моим офицером и дам тебе под команду воинов. Я уже собирался преподать римлянам первый урок, и исполнишь это именно ты.

Глава 19

— Бр-р-р, — сказал Макрон, качая головой. — Зрелище не из приятных.

На тележке лежали обезглавленные тела легата и двоих трибунов. Над раздувшимися трупами кружился рой мух, объедая хрящи и кости на обрубленных шеях и правом запястье Кандида. Декурион держал приподнятую козью шкуру, стоя сбоку от тележки. Старшие офицеры осматривали ее содержимое. Катон и Макрон как раз обсуждали с Аврелием вопросы назначения их на должности, когда писец перебил их, сообщив, что патруль, посланный на поиски легата, нашел тела Кандида и его эскорта.

Зажав нос, Катон отодвинулся от тележки.