– Так получилось, командир. Могу я говорить свободно?
– Это будет для меня большим облегчением, центурион. Валяй.
– Подозреваю, командир когорты считал, что мы идем в безнадежный бой, и искал для себя способ этого избежать.
– Ладно, допустим. А Феликс?
– Возможно, он пытался спасти Феликса. У Максимия были любимчики, командир.
Веспасиан улыбнулся:
– Ага, но к вам двоим это не относится. Один бежал от исполнения приговора военного суда, другой открыто отказался выполнять приказ. Я бы сказал, что Максимий имел полное право не числить вас обоих в любимчиках. Вы согласны?
– Со стороны это именно так и выглядит, – согласился Макрон. – Но ведь тебя здесь не было, командир, ты не видел, как он командовал когортой. Он просто-напросто не соответствовал должности. Начать с этой бестолковщины у Тамесис, из-за которой Катон и другие угодили под децимацию. Это было несправедливо, командир. Ну а как Максимий обращался с туземцами? Впечатление такое, словно он нарочно подстрекал их к бунту, вынуждал реагировать. Я бы сказал, он просто спятил.
Веспасиан поерзал на стуле и прокашлялся:
– Это не имеет отношения к делу, Макрон, и тебе это прекрасно известно. Иногда командир вынужден поддерживать дисциплину самыми суровыми мерами. Возможно, Максимий считал это необходимым.
Катон воззрился на легата в упор.
– Если, конечно, ему не было приказано устроить для туземцев веселую жизнь… – Его глаза сузились. – Так вот почему легион встал лагерем на другом конце дороги через болото? Вот почему ты так быстро выступил нам на выручку? Ты ожидал, что Каратак объявится и нападет на когорту, командир…
– Молчать! – рявкнул Веспасиан и холодным, угрожающим тоном продолжил: – Что на уме у легата этого легиона, его центурионов не касается. Я ясно выразился?
– Так точно, командир, – сдержанно ответил Катон.
– Вот и хорошо. Сейчас важно решить, что мне делать с вами.
Веспасиан откинулся на стуле и некоторое время рассматривал обоих без всякого выражения на лице. Катон почувствовал, что у него потеют ладони, и сжал руки за спиной в кулаки.
– Вы снова оказали ценную услугу и своим товарищам, и императору, – промолвил легат. – Думаю, будет справедливо признать, что именно ваши действия, не позволившие врагу выйти из болот, определили участь Каратака. Ну а уж того, что вы вдвоем захватили в плен вражеского командира, более чем достаточно для получения высших воинских наград. Не говоря уже о продвижении.
Макрон просиял, но Катон чувствовал, что это лишь прелюдия к чему-то не столь лицеприятному.
Выдержав короткую паузу, Веспасиан продолжил:
– Однако я должен заметить, что ты, Катон, все еще числишься приговоренным к смерти, а ты, Макрон, осуждаешься в неповиновении и мятеже, что опять-таки карается смертью. По свидетельству одного из уцелевших командиров Третьей когорты, вы двое приложили руку к убийству центуриона Максимия.
– Корд! – Макрон сплюнул. – Вот ведь ублюдок! Если он…
– Помолчи! – оборвал его Веспасиан и поднял руку, видя намерение Макрона протестовать.
Тот осекся, проглотив рвавшиеся с языка возражения.
– Как вы сами понимаете, его обвинения голословны, никаких доказательств нет. Но при этом я не могу игнорировать тот факт, что по легиону распространятся различные слухи насчет подозрительных обстоятельств смерти Максимия. Таким образом, вы ставите меня в затруднительное положение, хотя я, конечно, не могу считать вас соучастниками убийства командира, не имея веских доказательств вашей причастности. Впрочем, и без того я не сомневаюсь, что смог бы получить одобрение командующего на применение строгого наказания…
Он выдержал паузу, чтобы угроза до них дошла.
– Проблема, однако, в том, что в глазах солдат нашего легиона вы стали героями. Если вас казнят после совершенного подвига, боевой дух этого подразделения будет подорван всерьез и надолго. Командующий Плавт не может допустить, чтобы на его плечи легло дополнительное бремя. В равной мере и я не могу позволить вам продолжать службу в легионе, личный состав которого осведомлен о вашей возможной причастности к убийству одного из командиров. Это грозило бы подорвать дисциплину, необходимую для командования легионом. Немыслимо, чтобы каждый мой старший центурион постоянно озирался, опасаясь, что какой-нибудь обиженный легионер или, берегите нас боги, другой командир вдруг вздумает свести с ним старые счеты. Недопустимо, чтобы вы служили живым примером того, что такое возможно. Понимаете, в чем заключается сложность моего положения?
Первым заговорил Макрон:
– И что ты предлагаешь, командир? Собираешься уволить нас со службы?
При одной мысли о такой возможности на лице ветерана отразился ужас – ведь это означало лишиться всего, что было его жизнью. А заодно и добычи, и наградных, и спокойной, обеспеченной старости в какой-нибудь провинциальной колонии после почетной отставки по полной выслуге. Макрон не знал другой жизни, кроме солдатской. Что бы он стал делать, изгнанный из армии без пенсиона? Попрошайничать? Наняться в телохранители к какому-нибудь развратному бездельнику из сенаторских сынков? Все, что рисовало ему воображение, сулило одни лишь страдания. Разрушение привычного уклада, а следом неизбежная деградация до уровня полного ничтожества.
Катона в отличие от старшего друга услышанное не столько испугало, сколько заставило задуматься. Он был молод, но успел повидать в жизни всякого – например, больше смертей, чем еще недавно мог себе вообразить, – а доказательством приобретенного им опыта могли служить многочисленные шрамы. Возможно, он уже достаточно пожил этой жизнью, и ему стоит поискать что-нибудь получше? Что-нибудь менее опасное и более выгодное? Такое жизненное поприще, на котором у него будет меньше шансов угодить в могилу молодым…
– Уволить? – Веспасиан поднял брови. – Ну уж нет, вы слишком ценны для Рима, чтобы вот так вами разбрасываться. Слишком ценны. Если я и научился чему-нибудь, будучи легатом, то одному: если просто хороших командиров в армии недостает, то выдающиеся командиры – это очень большая редкость. Рим не может позволить себе терять таких людей. Правда, боюсь, что служба во Втором легионе для вас действительно закончилась. Вас нужно перевести в другой легион.
– В какой, командир? – спросил Катон.
– Ну, точно не в один из тех, что входят в армию командующего Плавта. Вы так прославились, что слухи неизбежно будут следовать за вами по всей провинции. Таким образом, вам необходимо переназначение. Вам придется покинуть Британию. Отправитесь в Рим вместе со мной. Посмотрим, что я смогу устроить для вас с помощью высшего военного совета при императоре. Нарцисс кое-чем мне обязан и, думаю, поспособствует.
– Так ты тоже покидаешь Британию, командир? – воскликнул Катон, не в силах скрыть удивления. – Почему?
– Мое пребывание в должности закончилось, – без обиняков ответил Веспасиан. – Я получил уведомление вскоре после твоего бегства и уже через несколько дней сдам командование Вторым легионом. Командир, который сменит меня, прибудет со дня на день.