— Стой здесь. Я посмотрю.
Катон, пригнувшись, ощупью углубился в проход. Пальцы, выискивая по каменному полу, постепенно нащупали какую-то ткань, затем ногу в мягкой обуви. Ухватив за лодыжку, он вытащил под лунный свет неподвижное тело и встал над ним. Полы одежды задралась, скрыв лицо лежащего.
— Кто это? — пугливо спросила Юлия. — Он… неживой?
— Есть только один способ выяснить, — пробормотал Катон, убирая с головы человека свободную складку материи.
Под скудным светом луны обнажились темные вьющиеся волосы и тонкие черты человека явно знатного рода. Продолжая отводить полу одежды, на горле у человека Катон обнаружил глубокий рваный шрам. Одежда на верхней части туловища набрякла кровью и жирно поблескивала.
Юлия, ошеломленно застыв, поднесла к губам ладонь.
— Это же, — прошептала она, — не может быть… Князь Амет.
Труп лежал на низком столе в караульной, что возле ворот. Катон сбегал за Макроном, и они вдвоем перенесли тело сюда. Вскоре туда прибыла и Юлия со своим отцом.
— Да, так оно и есть, — заключил со вздохом посланник, отведя полу одежды и разглядев испачканное кровью лицо убитого. — Князь Амет.
Юлия, вскользь глянув на застывшее лицо, торопливо отвела глаза.
— Бедняга.
Семпроний надвинул полу одежды обратно так, чтобы та скрывала рваный рубец на горле, но оставляла открытым лицо Амета.
— Н-да. Это несколько осложняет положение.
— В самом деле? — Макрон скрестил на груди руки. — Я бы подумал, что это, наоборот, все упрощает. При одном сыне-изменнике, а втором до срока ушедшем к праотцам дорога к престолу расчищается перед князем Балтом. Хотя и делает его главным подозреваемым — видимо, так?
— Именно так.
Катон, воссоздав в памяти окончание пира, покачал головой.
— Едва ли. Балт ушел одним из последних, сразу перед нами — да еще не один, а с кем-то из знати. Он этого сделать не мог. У него на это просто не хватило бы времени.
— Может, оно и так, — не стал возражать Макрон, — но ведь все лежит на поверхности. Он сам находился вроде как с нами, а кто-то совершил убийство по его приказу. Балт человек решительный, нашего склада. К тому же у него были на то все основания. Ты же помнишь, Катон, что он нам сказал на пути сюда? Что он готов на все, лишь бы с нашего благословения взять трон и избавиться от своего братца. Похоже, ждать дольше он был не готов.
Катон в медленной задумчивости кивнул:
— Да, видимость, безусловно, такая.
— Видимость? — нахмурился Макрон. — Кто же, по-твоему, мог за всем этим стоять?
— Не знаю.
— Вы посылали кого-нибудь известить правителя? — осведомился Семпроний.
— Нет, — ответил Катон. — Мы подумали, что лучше вначале известить вас. Чтобы вы могли подготовиться.
— Что значит — подготовиться? — вскинул брови посланник. — К чему? Вы, уж надеюсь, не считаете, что во всем этом был задействован я?
— Таких мыслей, господин посланник, у нас не было. Но всегда, видимо, лучше иметь время обдумать положение, прежде чем предпринимать какие-то шаги.
— Это так. Но все равно венценосца лучше уведомить. Префект, надо, чтобы ты отыскал Термона. Расскажи ему о случившемся, и пусть он сейчас же поставит в известность правителя. Затем надо выставить пост из самых проверенных ваших людей возле покоев князя Балта. Без навязчивости, не на виду, но пускай за ним будет догляд — так, на всякий случай. Я понятно изъясняюсь?
— Точно так, господин посланник.
— Тогда ступай. Юлия, — Семпроний размотал складки своей тоги и отбросил ее на сторону, — помоги мне очистить тело князя. Не хотелось бы, чтобы старик застал его в таком виде.
— Да, отец.
Юлия, обернувшись, успела перехватить взгляд Катона как раз перед тем, как он вышел за дверь. Она лишь печально качнула головой — дескать, видишь, как все у нас вышло, на что Катон понимающе кивнул и поспешил из караульной.
Термон был все еще полностью одет, когда резкий стук снаружи заставил его подойти к дверям опочивальни.
— Префект? — удивился царедворец. — Что случилось?
Катон молча кивнул на стражника, проводившего его к входу в царские покои.
— Хотелось бы наедине…
Термон услал стражника, а когда они остались одни, вопросительно склонил голову:
— Ну, так в чем дело?
— Князь Амет найден мертвым. Убит.
— Убит?! — Термон стиснул перед собой сведенные ладони. — Как?!
— Кто-то перерезал ему горло. Тело нашел я. — Чтобы не возникло подозрений, обстоятельства Катон изложил чуть подробней: — Вернее, мы вдвоем, с дочерью посланника. Случайно, у лестницы сторожевой башни. Видимо, за князем кто-то крался после того, как он ушел с пира. Убийца оглушил его сзади и заволок в лестничный колодец, где и завершил свое дело.
— Откуда вы можете это знать?
— Находиться в башне у Амета не было причины. А кровь натекла вокруг лужей. Отметин, что его волокли по земле, не обнаружено.
Термон, удовольствовавшись объяснением, кивнул.
— Правителю никто еще не докладывал?
— Нет. Потому я и здесь. Посланник Семпроний рассудил, что лучше будет послать меня к вам.
— Вероятно, он прав. Я сам обо всем доложу. Где тело?
— В караульне возле ворот.
— Кто там находится в данный момент?
— Центурион Макрон и посланник с дочерью.
— Значит, так. Найдите начальника дворцовой стражи и князя Балта. Пусть присоединятся к нам там.
Князь Балт подошел последним. Он был уже в простой ночной рубахе и прибыл в сопровождении своего верного Карпекса. Причину вызова Катон князю не сообщил; сказал лишь, что его срочно просил прийти дворцовый распорядитель. В караульную князь ввалился донельзя раздраженный.
— Кто-нибудь потрудится мне объяснить, что здесь, Сотис [23] вас пожги, происходит?
Вокруг стола стояла небольшая группа людей, и когда они обернулись к вновь прибывшему, Балту стало видно тело, а также склонившийся над ним отец, который не сводил глаз с лица своего мертвого сына. Балт устремился через комнату и, узнав своего брата, резко замедлил ход.
— Амет? Мертвый?
— Да, князь, — скорбно кивнул Термон.
С минуту Балт расширенными глазами смотрел на своего бездыханного брата.
— Когда это случилось?