– Мы больше не будем работать с вашей фирмой, – твердо сказал Нафис. – Это решено.

– Ничего не решено, – улыбнулся директор. – Дурак ты, парень. Я не хотел тебе угрожать, думал, ты наш, мусульманин, все поймешь. А ты все время вынуждаешь меня делать то, чего я не люблю и не хочу. Зачем так поступаешь? Я ведь хотел по-хорошему.

– Меня прислали сюда для проверки, – напомнил Нафис. – И я доложу обо всем сначала Ляпунову, а потом и президенту нашей компании.

– Ты думаешь, они об этом не знают, – вздохнул Дастан Курбаналиевич. – Глупый ты человек! И очень недалекий. Один раз тебя Бог спас, когда ты успел позвонить домой и тебя приехал выручать помощник твоего отца. Только сюда никто не приедет. Просто не успеет. Мы далеко от столицы находимся. А ты в автомобильную аварию попадешь… Зачем вынуждаешь меня так поступать? Это некрасиво.

– Мы не договоримся, – твердо заявил Нафис. – И не нужно меня пугать. Все равно ничего не получится.

– Жаль, очень жаль, – сказал директор. – Но ты сам подписал свой приговор. В Москву ты теперь не вернешься. Погибнешь по дороге, когда твоя машина случайно застрянет на открытом железнодорожном переезде. Сам понимаешь, что такие деньги никто без присмотра не оставит.

Он достал свой телефон. Посмотрел на сидевшего перед ним молодого человека.

– Почему ты такой упрямый? – покачал головой Дастан Курбаналиевич.

Нафис понял, что ему действительно грозит серьезная опасность. Нужно было принимать решение мгновенно, чтобы уйти живым не только из этого кабинета, но и из этого здания.

– Может, я подумаю, – предложил он.

– Подумай, конечно, – радостно произнес директор, убирая телефон в карман. – Ты ведь такое образование получил, сам должен понимать. Сейчас время плохое. Все деньги решают. А когда речь идет об очень больших деньгах, они и судьбы человеческие ломают. Ты не беспокойся, я сегодня выгоню этого Трегубова и на его место посажу более сообразительного человека. Я и держал этого бывшего опера только для того, чтобы он накладные подписывал… Только он спиваться начал, а мне такие сотрудники не нужны.

Он поднялся и, обойдя стол, подошел к Нафису.

– Люди должны помогать друг другу, – убежденно произнес Дастан Курбаналиевич. – Я ведь не просто так приехал в Москву двадцать пять лет назад. Меня сюда по разнарядке прислали. Одно место туркменам выделяли, вот меня и послали сюда из Красноводска. Ты такой город и не помнишь. Сейчас он Туркменбаши называется. И я тогда поступил на исторический факультет. И окончил его с отличием. Красный диплом получил. А меня отправили воспитателем в общежитие для трудных подростков. Мой диплом в Туркмении никому не был нужен. Пришлось второй раз брать Москву, возвращаться сюда и снова пытаться занять свое место под солнцем. А тебе было легче. Ты ведь татарин, значит, считаешься гражданином России. И дом у тебя был здесь, и гражданство. Тебе все легче давалось. Поэтому и не ценишь ни своего места, ни денег, которые тебе предлагают.

– А если все-таки откажусь? – У него появился какой-то кураж.

– Сам понимаешь, что будет. Зачем губить жизнь в таком цветущем возрасте?

Позвонил телефон, и Дастан Курбаналиевич, улыбаясь, чуть повернулся, чтобы вытащить его из внутреннего кармана. И в этот момент Нафис схватил бутылку и с силой ударил несчастного директора по голове. Бутылка не разбилась, но директор свалился как подкошенный. Нафис осторожно наклонился, прислушиваясь к стукам сердца. Сердце работало. Это его успокоило. Теперь можно было уходить. На всякий случай он забрал мобильный телефон директора.

Выходя из его кабинета, он громко сказал:

– Спасибо вам за все, Дастан Курбаналиевич. До свидания! – с таким расчетом, чтобы его услышала Альбина. Затем, выйдя в приемную, обратился к ней: – Он просил его не беспокоить.

Она понимающе кивнула. Нафис попрощался, выскочил в коридор и быстро сбежал по лестнице вниз. Уселся в свою машину, завел мотор и поехал в сторону железнодорожного переезда. Только когда машина въехала в Москву, он почувствовал себя в безопасности. Уже вечером позвонил Ляпунову и подробно рассказал ему о случившемся. Ляпунов тут же перезвонил президенту компании. Результатом этого визита Нафиса в Орехово-Зуево стали отставки сразу вице-президентов и закрытие фирмы «Будущий век». Позже он узнал, что Дастан Курбаналиевич успел сбежать за границу, прихватив с собой и чужие деньги. Такие вещи обычно не прощаются. И через несколько лет где-то в Австрии бывшего директора фирмы нашли убитым. Австрийская полиция была уверена, что в этом случае действовала так называемая «русская мафия».

Трегубов остался без работы. Он дважды пытался попасть на прием к Нафису Давлетгарову, но тот не принимал обычных посетителей, а когда ему докладывали об этом посетителе, приказывал его не принимать. Так прошло несколько лет, пока не встретились Трегубов и Мегрелидзе, у которых созрел план. Но на самом деле все получилось иначе. Сначала план созрел в голове Мартина, затем он осторожно поделился им с Эдуардом Мегрелидзе, решив взять его в качестве помощника, а тот привлек капитана Трегубова, о котором случайно узнал, когда тот напрашивался на прием к Давлетгарову. Мегрелидзе начал выдавать Трегубову небольшие суммы, решив использовать его в нужный момент. Так созрел план у этой троицы.

Глава 19

Я вхожу в квартиру и слышу голоса Мартина и Эдуарда. Второй что-то бубнит, очевидно, оправдываясь. Мартин обвиняет его в бездарности и срыве их плана.

– Он все понял еще раньше, – упрямо повторяет Эдик. – С самого начала меня подозревал. Не нужно было мне все время находиться рядом с ним, но ты настаивал. А он начал подозревать. Откуда я знал, что ты вообще не читаешь в последние годы книги. Ты сам говорил, что положишь записку в томик Мопассана. А он понял, что это просто глупая подстава. И с фотографиями все неправильно. Не нужно было посылать ему две фотографии. Достаточно было одной. А ты настоял, чтобы послали две… Он взял и спрятал вторую фотографию, а мне сказал только об одной. И когда я его случайно спросил, где вторая, он сразу все понял.

– Тебя не зря выгнали из полиции, – зло говорит Мартин. – Такому неудачнику ничего нельзя поручать. Ты все провалил. Я вообще напрасно связался с тобой.

– Это верно, – говорю я, входя в гостиную.

Нужно было видеть их лица. Мартин уже успел развязать Эдуарду руки. Тот сидел на диване, развязывая себе ноги. Мартин стоял у стола. Оба сразу обернулись. Изумленные, испуганные, ошеломленные.

– Здравствуйте, ребята. Здравствуйте, мои самые верные друзья. – Я уселся на стул, стоявший у дверей. Положил «дипломат» рядом с собой.

Эдуард покачал головой.

– Ну ты молодец, Нафис. Мы тебя явно недооценивали. Ты просто настоящий сыщик.

Мартин молчал. Только красные пятна на лбу и щеках выдавали его волнение.

– Как ты догадался? – поинтересовался Эдуард. – Опять мы где-то прокололись? Или это твоя интуиция?