– Ты убил Шрайера…
– А иначе ты бы мне не поверил… И, кроме того, за тобой следили, не могли выяснить, кто мне нужен – ты или Геллер. Выполняли мои приказы, но при этом все время пытались найти у меня уязвимое место. Я не мог рисковать ни тобой, ни своим предназначением… И сейчас… ты ведь слышал, что рассказал Геллер? Либо мы найдем выход, либо город и его люди погибнут.
– А скольких ты уже убил?
– Тысячи. Но если бы я не отправил на смерть эти тысячи, то умерли бы сотни тысяч. Я нанял мерзавцев, они перебили охрану атомной электростанции и заглушили реакторы… Мои хакеры атаковали и свалили системы управления городом, убив еще сотни людей… Но в результате Катастрофа прошла над головами полутора миллионов обитателей этого города… над самыми головами, но не убила… Это очень старая традиция – откупиться от демонов смерти. Принести в жертву некоторых, чтобы спасти всех… Это не я придумал, это придумали люди… давно придумали… Если бы я спросил у них тогда, согласны ли они на такой обмен, то они… Они бы разве отказались?
– Те, кто погиб?
– Нет, конечно, те, кто выжил. Только те, кто выжил… За все нужно платить…
– Убирайся…
– Ты разве ничего не понял из того, что тебе рассказал Геллер? Город еще не спасен, люди еще не спасены…
– Но ведь рецепт уже придуман. Нет? Уменьшить поголовье, установить рабство, регулировать давление… Они ведь уже все решили?
– Это они так думают. Белый шар попеременно бьет то по цветным, то по рябым… Шарам больно, им кажется, что их мучают специально… этот проклятый белый шар! И никто не смотрит в сторону черного… тот лежит в сторонке, ему хорошо… А белый шар безжалостно загоняет цветных и рябых в лузы, у него ведь тоже нет выбора – его лупит кий. В гладкую белую задницу, безжалостно… И белому шару не дано понять, что кий – только инструмент в руках игрока… Но самое главное… Самое главное, никто не знает, сколько игроков у бильярдного стола – двое, четверо… Или это один человек играет сам с собой, чтобы убить время… Убить время – забавная двусмысленность получилась, тебе не кажется?
Порыв ветра, холод обжег щеки Стаса.
Тишина.
Темнота.
– Мне нужна твоя помощь… А тебе – моя.
– А Геллер? Он разве не такой, как ты? Ты ведь не зря его привез сюда, не только для того, чтобы отвлечь внимание от меня?
– Не зря… Я ведь не бог. Я даже не полубог… Я умею нечто, я тебя научу этому – и ты поймешь… Чтобы остановить Катастрофу, нужно собрать всех… нужно использовать все, до чего только дотянешься. Геллер – убийца. Он не умеет использовать страх, но он умеет его рождать и усиливать… Он, словно катализатор… и сейчас он на своем месте. Он мерзок и отвратителен, но он нужен… нужен… – голос стал стихать.
Стас замер среди темноты и безмолвия, сам превращаясь в ничто.
– Тот, кто все это начал – не человек. У нас еще есть немного времени, чтобы подготовиться к его приходу. Но времени совсем мало…
Стаса толкнули.
Он стоял у стены в коридоре, возле лестничной площадки. Его случайно задел плечом парень с кофром от камеры в руке. Люди сновали по коридору, хлопали двери, доносились обрывки музыки и отдаленные голоса.
Лешего не было. Он исчез.
Или его не было вообще, и это была только игра воображения. Бред. Или все, что сказал Леший, – правда.
Или ложь.
Возможно, и то и другое одновременно.
Леший сказал, что времени осталось мало.
Наверное, это единственное, чему можно верить.
«Люди должны быть уверены, что все знают, все понимают… Иначе они обижаются и паникуют», – прозвучало за левым плечом Стаса.
Стас резко оглянулся, но за плечом никого не было.