Я с размаху отвесила парнишке затрещину.
— Когда в следующий раз украдёшь кусок пирога или булку, сам можешь оказаться на его месте, — сухо сказала я. — И тогда кто-нибудь будет кидать грязью в тебя. И хорошо ещё, если тебя так же привяжут, а могут заковать и в кандалы. Тогда даже уворачиваться не сможешь.
С кандалами это я, пожалуй, слегка загнула для красного словца. В кандалы в последнее время заковывали крайне редко. Считалось, что позор — достаточное наказание за мелкие провинности, и ни к чему отягощать его физическими страданиями. За более же тяжёлые преступления наказывали отнюдь не позорным столбом.
Дом Алисдейров никак не тянул ни на замок, ни на дворец; зато это был трёхэтажный, вполне уютный на вид особняк. Остановившись перед плотно закрытой дверью, Люк бросил на меня вопросительный взгляд.
— Что будем делать? — спросил он, видя, как я с любопытством рассматриваю дом.
— Для начала надо постучать, — сообщила ему великую истину я.
— Что, так банально? — разочарованно протянул Люк, словно ожидал увидеть, как я достаю из сумки чёрные перчатки и пару масок с прорезями для глаз.
— А что ж ты хочешь? Интервьюируемые — они тоже люди.
Великие истины сыпались сегодня из моих уст, как горох.
— А я-то думал, что они — материал, — съязвил Люк. Он постучал в дверь специально предназначенным для этой цели молоточком. — Скажи, насчёт интервью у короля — это серьёзно, или ты просто решила подшутить над Петухом?
— Серьёзно, конечно, — безапелляционно заявила я.
— Зря. Шутка была бы хорошая.
— А что, проект, стало быть, не хороший? — спросила я с вызовом.
— Был бы хороший, будь он реализуемым. Пробиться к королю гораздо трудней, чем к барону.
— Ничего, я что-нибудь придумаю.
Дверь отворилась, и на пороге показалась чопорного вида служанка в простеньком коричневом платье.
— Что угодно господам? — без особого интереса спросила она.
— Мы бы хотели видеть хозяина, господина Кентона Алисдейра.
Люк взял переговоры с прислугой на себя.
Служанка окинула немного пренебрежительным взглядом шевелюру и потрёпанную куртку моего приятеля, мою собственную характерную сумку, сделала правильные выводы и холодно произнесла:
— Газетчиков пускать не велено.
Люк бросил на меня многозначительный взгляд — мол, я же предупреждал. Но тем не менее предпринял следующую попытку:
— А вы доложите ему о нашем приходе. Вдруг он передумает.
В руку служанки незаметно перекочевала крупная медная монета.
— Ну хорошо, — смилостивилась служанка. — Как о вас доложить?
— Абигайль Аткинсон и Лукас Гринн.
Служанка удалилась, оставив нас ожидать на пороге.
— Вернее всего ничего не выйдет, но попробовать стоило, — заметил Люк.
— Взятка, как я понимаю, за счёт редакции?
На моих губах играла усмешка.
— А что? Фред на этом не разорится. В нашем деле без мелкого взяточничества никак, — философски пожал плечами газетчик.
Служанка вернулась достаточно быстро и отступила немного в сторону, распахнув для нас дверь.
— Хозяин вас примет.
Судя по интонации, она и сама была удивлена такому повороту.
— Ничего себе, уже сработало! — тихо сказал Люк, одарив меня уважительным взглядом.
— Случайное совпадение, — вздохнула я, следуя за горничной на второй этаж.
Надо же, зря потеряла время. Могла бы уже во всю копаться в энциклопедиях. Люк отлично справился бы здесь и сам.
Как вскоре выяснилось, тут я ошиблась. Войдя в кабинет, мы сразу же увидели хозяина дома, сидевшего, полу развалившись в кресле с высокой спинкой с бокалом вина в руке. Даже если бы я успела основательно подзабыть эти характерные черты лица и тёмные волосы, насмешливый взгляд остался бы легко узнаваем.
— Чем обязан визиту благородных господ газетчиков? — осведомился Кентон Алисдейр, демонстрируя таким образом неплохую память. Или злопамятность.
Сесть он нам не предложил, вином тоже не поделился. Впрочем, это отвечало правилам этикета, поскольку с точки зрения социальной иерархии мы были нижестоящими, к тому же явились не только без приглашения, но даже без предварительной договорённости.
— Мы разыскиваем по городу бомжей, желающих поносить чужие костюмы, и берём у них интервью, — заявила я, выступая вперёд.
У Люка глаза потихоньку полезли на лоб. Мне же со своей стороны было просто интересно посмотреть на реакцию хозяина дома. Конечно, был риск, что он разозлится и вышвырнет нас на улицу, но это уже была бы проблема Люка, а не моя.
На губах Алисдейра заиграла усмешка.
— Если вас интересуют бомжи, могу вызвать слугу, чтобы проводил вас до ближайшей канавы. Хотя за это время ты могла бы успеть найти кандидата на ношение тех костюмов.
Ага, делать мне больше нечего, только бегать по городу в поисках. Одного первого встречного откопала, и ладно. Чёрт, да ему, кажется, удалось меня задеть! А мне его — нет.
Люк многозначительно кашлянул, напоминая о том, что мы пришли сюда не за разговорами о костюмах.
— Вас интересует ещё что-нибудь, кроме бомжей? — проявил недюжинную проницательность Алисдейр. — Или моей служанке пора проводить вас к выходу?
— У нас есть к вам один вопрос. Вернее, просьба.
Люк решил взять разговор в собственные руки, начисто утратив веру в мою дипломатичность.
— Неужели? — изогнул брови Алисдейр. — Я надеюсь, это не интервью? Я, кажется, пока ещё не сделал ничего такого, чтобы заслужить подобную…м-м…честь.
— Что же, вы бы даже не хотели, чтобы мы опубликовали вашу биографию? — снова вмешалась я.
— Боже упаси! — в притворном ужасе воскликнул хозяин дома. — Написанную тобой?! Пощади мою репутацию. Тем более, что я не грабитель, не брачный аферист и даже не шаман.
— Точно не брачный аферист? — подозрительно прищурилась я.
— О, кажется, господин Алисдейр — поклонник профессиональных качеств Абигайль? — правильно оценил обстановку Люк. Ну, или почти правильно.
— О да, большой поклонник, — с насмешкой отозвался Кентон. — В особенности с тех пор, как неделю назад она надумала обучить меня хорошим манерам…весьма своеобразным способом.
Я прикусила губу. Злопамятный, точно. Интересно, отстиралось ли то пятно? Какое-то время я взвешивала вариант задать этот вопрос, но затем всё-таки сдержалась.
— Могу отметить, что Абигайль пишет не только про аферистов и грабителей, — сообщил Люк. — В самое ближайшее время она собирается работать над биографией графа Торнсайдского.