Я коснулся упругой пленки темпоральной заморозки, на голубой поверхности остались неглубокие ямочки. Слабенький «фриз», такого хватит минут на десять-пятнадцать, не больше. При желании я мог разорвать его прямо сейчас. Но какова Веденеева! Пятым уровнем тут и не пахло. Если ей каким-то чудом удастся выпутаться из нынешней передряги, заберу хоть силком в Дозор. И первым делом отправлю на переаттестацию. А то взяли моду реальную силу скрывать.
С минуту я вслушивался в едва заметные колебания Сумрака, затем повернулся к Аркадию.
– Останешься здесь. Веденеева сейчас на первом слое. Я погоню ее на тебя. Твоя задача – взять ее живой. Если не подчинится, разрешаю применить силу. Постарайся не переборщить. И еще: ни при каких обстоятельствах не входи в Сумрак. Все понятно? Вопросы?
Аркадий помотал головой и шумно сглотнул. Место для засады он выбрал удачное – скрылся в дверном проеме одной из квартир. Ведьма увидит его не сразу, да и стена частично защитит от силовых заклинаний.
Я посмотрел на ведущую в пентхаус лестницу. Забавно, но даже в недостроенном доме Веденеева выбрала самый фешенебельный вариант. Поглядывая на ближайшие слои Сумрака, я осторожно двинулся наверх.
Лестница привела в подобие студии – огромную пустую комнату с окнами от пола до потолка. Я ощутил знакомый неприятный зуд. Гость, которого я ждал, даже не пытался скрыть свое присутствие. Он и ведьма находились в Сумраке на втором, и последнем, этаже пентхауса.
Поразительно, выстроенный на догадках план сработал от начала до конца. Я так и не понял, какую ценность представляет дозорный Романов. Я до сих пор не знал, что скрывается в пелене тумана. Да и о роли Веденеевой оставалось только гадать. Но детали выяснятся позже. Сейчас важно другое – все трое связаны, и связаны настолько крепко, что туман не гнушался убийствами и нападением на дозорных, лишь бы уберечь Алексея от неприятностей. И уж конечно, Веденеева знала об этом, а потому, когда Романов попал к ней в руки, первым делом уведомила своего странного компаньона. И компаньон явился на зов. Ловушка захлопнулась.
* * *
Тень прыгнула навстречу. Комната почти не изменилась, разве что исчезли окна да в углу проклюнулся пучок синего мха.
Я почувствовал привычный легкий зуд, сумеречное «Я» рвалось наружу сквозь выстроенную много лет назад иллюзию. Иллюзию, скрывающую мое истинное обличье. Истинное ли?
Никто не знает, почему мы меняемся в Сумраке. Почему в нашем облике проступают карикатурно-сказочные черты – ангельские или демонические. Большинство Светлых считает, что здесь открывается истинное лицо. Что образы добрых чародеев и прекрасных волшебниц – показатель глубокой нравственной чистоты Светлых, а обличья чудовищ – следствие жестокой, порочной натуры Темных. Странно, но многие Темные с ними согласны. Только уточняют, что образ волшебников – показатель не чистоты, а инфантильности, а демонические же черты как нельзя лучше соответствуют Сумраку, который трудно назвать божьим местом.
Но есть и меньшинство. Те, кто прожил не одну сотню лет. Те, кто предпочитает не давать оценок и не отвечать на прямые вопросы. Не потому, что у них нет ответов – их десятки. А потому, что они не знают, какой из ответов верен.
Я видел Светлых магов, на чьих руках больше крови, чем у любого вампира. Я видел Темных, живущих отшельниками со дня инициации. Я видел Высших, по собственной воле сменивших маску черта на крылья архангела, и Высших, отбросивших белый меч ради плети черного пламени.
Я видел вампиров, чьему жизнелюбию мог позавидовать любой Светлый, – в Сумраке они все равно превращались в высушенных мертвецов. Я видел испепелившего деревню Белого мага, не потерявшего ни грана благородства в тонких, точеных чертах. И никакой Тьмой и Светом нельзя объяснить тот факт, что талантливая ведьма первого уровня, едва разменяв полтинник, выглядит уродливой старухой, в то время как ее бездарная сестра пышет красотой и через триста лет. Плевать, что первая провела всю жизнь за книгами, а вторая извела за столетия не один десяток людей, – на их внешности прошлое не отразилось никак.
Сумрак показывает правду. Но никто не знает, чья эта правда. Даже я. Даже величайшие маги.
Я не люблю свой сумеречный облик. Не из соображений эстетики – из-за того пьянящего чувства, что наполняет меня, когда сумеречная часть берет верх. Нечто сродни наркотическому опьянению – приятному, обволакивающему, погружающему в мир грез, дарующему ощущение свободы, заставляющему думать, что ты лучше, чем есть. Сладкая ложь, в которой растворяется твое истинное «Я».
Другие подобного не испытывают. Это личная реакция, персональная дань, которую я ненавижу платить, но которую иногда платить приходится. Потому что мой сумеречный облик – не просто косметика. Отдавая власть над собой, я получаю власть над другими, власть над обстоятельствами. Сумеречное «Я» дает мне Силу, а без нее мне сейчас не обойтись.
Кожа потемнела, стала твердой и холодной, как лед, но дискомфорт тут же исчез, утонул в поглотившей меня эйфории. Тонкие стальные чешуйки побежали от плеча к кисти, заключили ее в латную перчатку. Пальцы удлинились, превратились в железные когти. На груди проросли кованые пластины, ноги стали гибкими сверкающими колоннами. Я осторожно коснулся лица. Глухо звякнул металл.
Маска. Стальная маска. Я до сих пор не знаю, как она выглядит. В Сумраке нет зеркал, а железные пальцы полностью утратили чувствительность. Я знаю лишь одно – с ней что-то не так.
Трансформация заняла считаные секунды. Аура Веденеевой по-прежнему пульсировала этажом выше, как и поток непонятных мне сил. Пришла пора разобраться с ним раз и навсегда.
Я поднялся по лестнице, остановился перед размытым темным прямоугольником. В Сумраке нет дверей, как нет стен. Они лишь иллюзия, плотная, вполне материальная, но рвущаяся, стоит приложить немного силы. Я шагнул сквозь преграду. Ощутил легкое сопротивление, но не обратил на него внимания.
Вторая студия тоже была пустой. В воздухе колебались зыбкие тени – призрачные проекции оборудования и стройматериалов, оставшихся в обычном мире. Веденеева в строгом деловом костюме и тяжелых жемчужных бусах стояла ко мне спиной. Перед ней клубилась пелена густого, непроницаемого тумана.
– …он сейчас внизу, в ловушке, как и его дружок. Но я не могу держать их вечно, скоро их хватятся, и тогда… – Она осеклась, резко обернулась и отскочила с таким проворством, будто увидела под ногами мышь. Наши глаза встретились, и ведьма вздрогнула. Рука выписала в воздухе простейшей знак Силы. В глазах промелькнул страх, до боли знакомый испуг встретившегося с волком кролика. Я видел такое выражение десятки раз. Каждый раз, когда они видят мое сумеречное лицо…
– Вон.
Уговаривать не пришлось. Фигура ведьмы поблекла; легкий всплеск – и она исчезла, вернулась в нормальный мир. Прямо в объятия поджидавшего ее Аркадия.
Стена тумана колыхнулась. Я почувствовал колебание Силы, стряхнул попытавшиеся прощупать мою ауру невидимые щупальца.