– Что тебя веселит?
– Но ведь это не Разрушителя встретил Дракон. И не Безумного бога. Может, это действительно Алый? – Дева позволила себе присесть на край камня.
Поправила складки одежды.
– Алый? – переспросил Ясик. – И это что-то меняет?
– Не знаю, меняет ли что-нибудь то, что вернулся бывший Верховный бог… – сладко улыбнулась Дева.
– Он вернется в Бездну, – сказал Ясик.
– Это ты сказал. – Мед просто сочился с улыбающихся губ Девы. – Нет Закона, запрещающего вернуться. Это просто невозможно сделать, потому и нет Закона.
Боги молчали.
– Я не знаю, как ему удалось вырваться, – сказала Дева, – но…
– Но я… или любой из вас, встретив его, должен отправить его обратно в Бездну, – жестко произнес Ясноглазый.
– Почему? – осведомилась Дева.
– Потому что я так сказал. И чтобы ты этого не забыла… – Ясноглазый усмехнулся: – Прими от меня этот подарок. Штришок к твоей красоте.
Дева вздрогнула. Поднесла руку к лицу. Ясик провел рукой, словно ставя между собой и Девой стену. Воздух затвердел, превращаясь в зеркало.
– Любуйся.
Легкая, еле заметная морщинка возле глаза. Дева потрогала ее пальцем.
– Вот и все, что я хотел всем вам сообщить, – провозгласил Ясноглазый и исчез.
Листы папируса вспыхнули и разлетелись черными хлопьями.
– Здравствуй, Алый, – сказал Мастер.
– Здравствуй, – ответил Бродяга.
– Бездна совсем тебя не изменила. – Мастер отложил в сторону деревяшку, которую строгал, когда Бродяга вошел в храм.
Встал и, прихрамывая, подошел к Бродяге. Обнял.
– Что с ногой? – спросил Бродяга, отстранясь.
– Глупость и слабость. Мои. Глупость и жестокость Ясноглазого. Все вместе.
Храм Мастера был завален свитками, странными конструкциями из дерева, кости, слюды и металлов. Храм был больше похож на мастерскую, чем на жилище бога.
Прихрамывая, Мастер прошел за алтарь, вынес деревянный табурет и поставил его перед Бродягой:
– Садись, Алый.
– Теперь я Бродяга, – сказал Бродяга. Мастер вынес второй табурет и сел напротив Бродяги.
– А я тебя ждал, – сказал Мастер.
– Это ты меня вытащил?
– Нет. Но когда я услышал, что вернулся Тот, Кто Должен Вернуться, я подумал, что это именно ты. И подумал, что ты захочешь поговорить с кем-нибудь. С кем-нибудь, кто тебя не предаст. – Мастер улыбнулся, не переставая поглаживать ногу.
Бродяга огляделся:
– Это твой новый храм?
– А что?
– Он очень похож на тот, который я запомнил. Прошло две тысячи лет, а ты…
– А с чего должны меняться мои привычки? – спросил Мастер. – И что такое две тысячи лет? Полагаешь, остальные изменились? Весь наш мир остался таким же, как и был.
– Не скажи. – Бродяга покачал головой. – Наверное, ты не замечаешь… Люди стали другими… Боги…
– Это ты не замечаешь, – ответил Мастер. – Люди всегда были такими. И боги всегда были такими. И нынешние боги, и забытые – все и всегда…
Бродяга чуть прищурился, словно старался раз глядеть что-то в глазах Мастера.
– Что? – спросил Мастер.
– Ты сказал – нынешние и забытые… Ты бывал на Забытых островах?
– Зачем? – пожал плечами Мастер. – У меня слишком много дел. Видел солнце?
– Этот кусок раскаленной бронзы?
– Вот и Ясик так же говорит, – вздохнул Мастер. – А что я могу сделать? Если сделать солнщ чуть горячее – будет выгорать небесный свод. Хорошо это будет смотреться – голубое небо с черной полосой с востока на запад.
– Зачем вообще этот небосвод, эта твердь? Вы же на ней не живете?
– Твердь… Купол. Знаешь, зачем накрывают тараканов на столе чашкой? Чтобы не расползались. И людишек так же держат, чтобы не расползались. Сколько нужно было Силы, чтобы остановить или вызвать дождь, повелевать ветром. А под небом голубым – всегда пожалуйста. И ветер с нужной силой и в нужном направлении. Помолился царь перед морским походом, пожертвовал без скупости – получай попутный ветер. Или наоборот.
Мастер, не вставая с кресла, сунул руку в ящик и вытащил каменный шар. Протянул его Бродяге:
– Полюбуйся. Восточный мир и западный – две полусферы. Вне пределов – людей нет. Пусто. Только боги. Зато никто не приплывет, скажем, к Островам.
Бродяга взял каменный шар в руки. Хрустальные полусферы поблескивали в солнечном свете.
– Это похоже на голову лягушки, – сказал Бродяга и вернул шар.
– Брось, – махнул рукой Мастер.
Шар гулко прокатился по гранитному полу.
– Восточный мир – мир поклоняющихся богам. – Мастер потер колено и зашипел.
– А в западном?
– Там поклоняются камням, деревьям, духам предков… А мы – не камни, не духи предков. Если начнем перековывать этих дикарей под себя – такая свара начнется между нами… Решили оставить как есть.
– Как есть, – эхом повторил Бродяга. – А Разрушитель?
Мастер отвел взгляд. Подобрал какую-то деревяшку, в руке появился нож.
– А что Разрушитель? – сказал Мастер. – Его ищут… Знаешь, это как безоружных отправить ловить медведя. Ловят и жутко боятся поймать.
Ленточки стружки падали на пол. Одна за другой. Быстро.
– Как ты думаешь, кто это? – спросил Бродяга, глядя на стружки.
– Никто, – ответил Мастер. – Никто не сможет получать столько Кровавых жертв и сохранить разум. Никто, и ты это понимаешь лучше других.
Бродяга смотрел на стружку.
Боль. Ярость. Боль. Темнота. Бездна.
– Извини, – сказал Мастер.
– Ничего, – ответил Бродяга. – Тем более что это правда. Я действительно лучше других это понимаю. Только не могу понять, как это случилось со мной?
– Нехорошо это с тобой получилось, – сказал Мастер. – Мы еле успели тебя остановить. Я потом специально узнавал – пятнадцать десятков молодых рабов. Сразу, в одно мгновенье. Тебе. Помнишь город неподалеку от Ледяного перевала?
Бродяга кивнул.
– Мы его сожгли. Огонь с небес. Никто не выжил. И тот твой аватара, который от твоего имени потребовал Кровавых жертв, тоже сгорел.
Нож замер. Потом стружка снова стала падать на пол.
– Твои территории поделили, аватары разбежались под новых хозяев. – Мастер искоса глянул на Бродягу.
– Я ничего этого не помню, – покачал головой Бродяга. – Ничего.