– Что мы будем там делать? – Я и сама не заметила, как заговорила вкрадчиво. – Вампиров ловить?
Повисла пауза. Я почувствовала неловкость. Всегда казалось, что «Вампиры в Гаване» – это первый мультфильм, который надо показывать детям. Я своему уже показала… А Даша, как выясняется, не видела.
– Если привезете парочку, будет хорошо, – отозвалась редактор. – Но помимо этого мы бы хотели, чтобы вы стали участником книжной выставки…
Это был первый заказ, который я получила, собираясь в заокеанскую поездку.
Жил-был купец, было у него три дочери. Снарядил корабль он в дальние страны: товар продать, мир посмотреть. Позвал дочерей и спрашивает: «Дочери мои любимые! Что вам привезти из стран дальних, земель заморских?»
Тут дочери развернулись во всю ширь своей фантазии. Одна затребовала головной убор, вторая – платье ниже колена, а третья – Аленький цветочек. На поверку вышло, что третья была самая умная. Не знаю, что она там перед сном жевала, но странное желание с цветочком превратилось во вполне нормальное осуществление плана «Хочу замуж». Первые две дочери тоже замуж хотели, для этого красивые наряды и просили, но не вышло. Лучше надо желания продумывать!
Новые времена рождают новые сказки. Например, такие. Жила-была писательница, был у нее ноутбук, любимый редактор и сын Глеб. Собралась она в заморское путешествие и стала спрашивать, кому что привезти. Любимый редактор захотел вампира, любимый сын…
– Чупакабру!
Ноги задрал на стену, длинными волосами почесывает ворс ковра, тельце пребывает в состоянии покоя на диване.
– Кого?
Кофта сама вывалилась из моих рук. От удивления. Упала удачно, чаду на лицо. Он не заметил, настолько был воодушевлен грядущими подарками.
– Зверь. Полезный, – ответил.
Кофта полетела в неизведанные дали. Я остановилась, уперев руки в бока. Наверное, в перевернутом виде мое лицо было не столь грозно, каким должно было быть. А должно быть страшнее, чем Иван Грозный в моменты ярости.
– А чего? – Ребенок совершил кувырок, но за кофтой не торопился. – Аквариумные рыбки для тетки, попугай говорящий для бабушки, у тебя есть я. А у меня?
– А у тебя есть тараканы в башке! – возмутилась я слишком медленному перемещению наследника по комнате.
– А у меня будет чупакабра. – Глеб пополз в угол за кофтой. – Она небольшая, можно в прихожей держать…
– И кормить кровью неродившихся младенцев?
– Она пьет кровь овец и коз. – Глаза широко распахнутые, карие, взмахивает длинными ресницами, взгляд невинен. – В голодное время будем подкармливать собаками.
– А если она съест попугая?
Попугай Желтухин чирикнул, подтверждая свое нежелание быть съеденным, и стал быстро наговаривать все известные ему слова – цену себе набивал:
– Желтухин! Глеб придет! Привет! Как дела? Орел!
– Нового купим, – не оценил таланты своего желтокрылого друга Глеб.
– Тебя нового купим? – уточнила я, закрывая чемодан.
– Лучше меня нет! – сообщил Глеб, падая на диван.
– Это точно, – прошептала я.
Чупакабру ему подавай! Вот ведь дети пошли! Раньше им достаточно было жвачки и бутылки кока-колы, а теперь монстры их не пугают.
– Между прочим, чупакабра водится в Пуэрто-Рико, а не на Кубе, – блеснула я своими знаниями.
– Мама! У тебя устаревшие сведения! Пуэрто-Рико – это Большие Антильские острова. Туда же входит Куба! Они соседи! Ты хотя бы поинтересовалась, куда летишь.
Я удивилась. Даже восхитилась. Но ненадолго. Гениальность моего ребенка всегда имеет причину. И я ее нашла. Карта. Я действительно смотрела, где находится Куба, кто у нее соседи. По карте смотрела. Эта карта сейчас лежала на полу, а Глеб делал вид, что они с ней находятся в разном временном континууме.
– Так!
Я перестала метаться по комнате. Занятие бесполезное, ничего, кроме хаоса, не создает.
– Будет тебе чупакабра! Потом не пугайся. Покупка обмену и возврату не подлежит.
– Кто? Я?
Для своих десяти лет Глеб долговяз и тощ. Вес небольшой, но когда на вас прыгают с дивана, то надо тридцать килограмм умножить на силу разбега, а потом добавить скорость свободного падения.
– Ни за что!
Глеб прыгнул. Я отошла в сторону. Грохот свалившегося на пол тела напомнил мне о том, что соседка давненько не приходила жаловаться, что у нее штукатурка сыпется и люстра качается.
– Мама, – простонал Глеб, поворачиваясь на спину.
– Добавлю к чупакабре шоколадку, – пообещала я, отступая к двери.
– Кому-то вампира привезешь, а мне достанется всего-навсего шоколадка и облезлый койот, – жал из себя слезу Глеб.
Он пытался ползти за мной. Оглушенный падениями, с отбитыми коленями, вывихнутым плечом… Дергано полз, тянул ко мне дрожащую окровавленную руку.
– Мама, – простонал сын.
Про окровавленную это я переборщила.
Я прищурилась. Я поджала губы. Я честно пыталась не рассмеяться.
– Грязная манипуляция, – прокомментировала я актерские таланты сына.
– А чего?
Он тут же перестал извиваться на ковре (если бы на полу, прибежала бы тетка и убила бы, а на ковре тепло, на ковре можно).
– Убедительно ведь было!
Я покачала головой и потянула из-под вешалки сапоги.
В России февраль, в России морозы, снег по пояс и ветродуй. А на Кубе ранняя осень, плюс двадцать пять, на море появляются португальские кораблики – страшно обжигающие голубые медузы с длинными щупальцами. Однажды они стали убийцами в одном из рассказов Конан Дойля о Шерлоке Холмсе. Может, медузу привезти? Поселить в аквариуме, пускай гуппёшками питается, а то их расплодилось тут…
– Ну и ладно. – Глеб бодро вскочил, нахлобучил на меня меховую шапку. – Ты там осторожней с чупакаброй, она кусается.
– Это может быть он, – буркнула я, влезая в тяжелую дубленку. – Слушай, а шкуркой ее привезти нельзя? Обязательно живьем? Места меньше бы заняла.
Глеб снова изобразил страдание на лице, подпустил в глаза слезу, шмыгнул носом.
– Они тушками не перевозятся, – сообщил он мне секретную информацию. – Только живьем.
– Это мы еще посмотрим, – проворчала я, размышляя, в кого ребенок вырос таким Актером Актеровичем. Вроде бы все в семье нормальные люди. Разве только я выбиваюсь, бедная, несчастная, ползу с чемоданом через сугробы. Кто бы пожалел?
Гудок машины вырвал меня из размышлений о собственной судьбе.
– Далеко шагаешь? Я тут.
Мой приятель Коля, вероятно, в детстве не слушался маму, отказывался от каши и много лазил по подвалам. Всем известно, что только при таких условиях дети плохо растут. Коля невысок, взгляд его лукав, на щеках хитрые ямочки. И, что важно, кашу он ненавидит. Хлеб с маслом тоже. Ест колбасу, что отвратительно сказывается на росте ввысь. Только вширь.